— У сиделки?
Кейд подал ей трубку.
— Надо же нам как-то отметить такое событие. А где лучше это сделать, как не в кровати?
Лори переговорила с кем-то по имени Бев и снова отдала трубку Кейду.
— Няня будет здесь через десять минут. Пойду приму душ.
Через двадцать минут они входили в квартиру Кейда. Он за руку отвел Лори прямо в спальню, где стояла кровать с дубовым изголовьем. На полу лежал мягкий ковер, кровать застелена настоящим индийским покрывалом. Комната была такой чистой и уютной, такой милой, словно из ее снов.
— Ну вот, — сказала Лори тоном, который он не смог сразу понять.
— Ты мне прямо скажи, тебе нравится заниматься со мной любовью? — спросил он, сгорая от нетерпения.
Она склонила голову набок, глаза ее блестели как драгоценные камни.
— Я на самом деле очень хочу тебя.
Она не сказала «люблю». Кейд помог ей снять свитер и сказал:
— Я замечаю, что мы оба слишком много говорим.
— Но если не разговаривать…
Кейд поцелуем закрыл ей рот. Потом расстегнул лифчик, жадными руками обхватил грудь и почувствовал, как Лори вся задрожала. Уже не владея собой, он увлек ее на кровать и стал ласкать так, чтобы она тоже забыла обо всем на свете…
— Что ты сказала? — спустя какое-то время размягченно спросил он.
— Ничего, — таким же слабым голосом ответила Лори. — Абсолютно ничего.
Кейд был наверху блаженства и приложил все усилия, чтобы довести ее до того состояния, в котором находился сам. И это ему удалось. Они испытали высшее наслаждение вместе, оба были в изнеможении и оба на некоторое время лишились дара речи.
Когда он снова обрел это дар, то попросил ее, целуя:
— Дай мне еще пять минут, и я постараюсь изобрести что-нибудь такое же изысканное, как вино твоего отца.
— Бедный папа, — рассмеялась Лори. — Наверное, он берег эту бутылку многие годы. А знаешь, что он сказал мне, когда мы вместе укладывали девочек? Просто не верится. Оказывается, вскоре после нашего с Реем развода он понял, что Рей обманывал его. Папа уже несколько месяцев хотел встретиться со мной, но упрямство мешало ему признать свою ошибку. Но это еще невсе. Он нанял этих трех парней, которые избили тебя, потому что безумно боялся за меня. Знаешь, безумие любящего отца. Он, как ни странно, слишком уважал тебя, даже опасался и знал, что разговаривать с тобой бесполезно. Ты ведь тоже упрямый. Такое вот странное объяснение глупого поступка от отчаяния. Я думаю, он по-настоящему жалеет о случившемся. Хотя не уверена, что когда-нибудь сможет в этом признаться.
— Он пригласил меня в гости — это не самое плохое извинение.
— Я так рада, что состоялся этот разговор сегодня вечером! Рада за всех нас, Кейд. Девочкам нужны бабушка и дедушка, а им — внучки, да и я очень скучала по своему дому И я так горжусь своей матерью! Да и отцом тоже. Кейд обнял ее.
— Твоя мать — храбрая женщина. А тебе самой теперь станет намного легче жить, — сказал он и тут же подумал, что, возможно, он ей больше и не понадобится.
— Нет, к ним я не перееду, — мягко возразила Лори. — Я слишком дорожу своей независимостью.
Ее слова не совсем убедили Кейда. Но зачем задумываться о будущем, когда сейчас его нога прижимается к атласному бедру Лори, а ее мягкая грудь горячит тело?
— Мы опять слишком много разговариваем, — пробормотал он.
На следующий день Лори позвонила ему без двадцати девять — они договорились пойти в кино, когда девочки лягут спать. Кейд даже не стал скрывать, с каким нетерпением ждет встречи, и предложил заехать за ней через пять минут.
— Извини, Кейд, но я не смогу пойти с тобой, — неожиданно заявила Лори.
— Почему?
— За ужином девочки вдруг вспомнили про Рея, и я подумала, что настало время поговорить о нем с Лидди. Этот разговор я уже давно откладывала. Я много думала о том, как поговорить с ней, щадя ее чувства. Это был трудный, тяжелый разговор для нее. Сначала она рассердилась, но потом успокоилась. Сейчас она спит. Знаешь, мне лучше побыть дома, вдруг Лидди проснется или ей приснится кошмар.
— Я сейчас приеду! — предложил Кейд, желал успокоить Лори.
— Нет! Не надо! — послышалось в трубке.
— Но почему, Лори?
— Если она вдруг проснется, твое присутствие только все усложнит.
Кейд не хотел ничего усложнять, но ему в то же время была неприятно, что его как бы отстраняют.
— Но как же ты? — спросил он.
— Я? А что я?
— Мне кажется, ты хочешь сказать, что я усложняю твою жизнь.
— Нет… ну что ты, конечно нет, — после некоторого молчания ответила она.
Кейд чувствовал, что его сердце превращается в кусок льда. Ему захотелось вздохнуть полной грудью, посмотреть на все философски. Ничего не получилось ни из того, ни из другого.