Она расстегнула пуговку на своей белой рубашке, которая с трудом удерживала её грудь, и, казалось, что остальные пуговицы вот-вот оторвутся, освобождая её.
– Пожалейте, – я посмотрел на неё с надеждой в глазах.
– А мне, что с этого будет?
– Ну, денег у меня нет …
– А мне любви охота, любви твоей.
Она схватила меня ладонью за пах. Я уже подумал, можно, конечно, попробовать, но она выше меня на две головы, да и как это вообще, и возраст. А ещё все узнают про роман со взрослой женщиной, пересуды пойдут.
– Любви большой со свадьбой, и всё такое, – словно читая мои мысли, добавила она, глядя в мои глаза и ещё крепче сжимая ладонь.
– Ольга Григорьевна, мне ведь только шестнадцать вот-вот стукнуло, да и мелкий я для вас.
– А я люблю таких, – она резко схватила меня за горло и, злобно посмотрев в мои глаза, продолжила, – ты главное согласись, а об остальном я сама позабочусь. А там доживем до твоего совершеннолетия, если не разлюблю.
Когда я уже начал задыхаться её рука ослабила хватку. Ольга Григорьевна убрала руку с моей шеи и дала попить, то ли сок, то ли лимонад без газа, по вкусу и цвету похожего на пепси. Я вернул пустой стакан, чувствуя, как меня плавно накрывает волна полного пофигизма.
– Короче, тебе три дня на сборы, идти недалеко, подъезд и номер квартиры моей знаешь.
Я в ответ только хлопал глазами, в которых было туманно, и глупо улыбался.
Она набрала номер на телефоне.
– Дежурный!
Через некоторое время появился запыхавшийся сержант.
– Этого на выход. Хотя нет, отвезите его домой, он живет в том же доме, что и я.
– Так точно, товарищ майор.
Уже дома я начал приходить в себя, возвращалась способность трезво мыслить. Хотелось спать, но стоило закрыть глаза, как я видел задранную юбку Ольги Григорьевны и я начинал возбуждаться. В дверь остервенело стучали, открыв её, я увидел тройку мои друзей.
– Чё, отпустила? – спросил Серёга.
– Вроде как,– с сомнением в голосе ответил я.
– А нам сказала, что по полной впаяет, если ты не согласишься на её предложение, – сказал Димон.
Он выглянул в окно, словно хотел убедиться, что за ними не было слежки.
– Какое предложение? – я переспросил.
– Откуда нам знать? Она сказала, ты сам знаешь, – сказал Алик.
– А что вы меня сдали? – с обидой в голосе я спросил у своих друзей.
В ответ Серёга, а с ним и Димон подняли свои футболки. Их тела были сплошь покрыты синяками.
– Я не буду показывать свое синее место,– добавил Алик.
– Она всю ночь на нас удары из каратэ отрабатывала.
– Ладно, пацаны, понимаю, – сказал я,– пойдёмте, чаю хоть попьем.
– Ну, что ты согласишься? – тараторил нетерпеливый Алик.
– Да вы что, с ума сошли? У меня учеба! Нет, не могу я на это пойти. Раз отпустили, значит, ничего у них особого на нас нет,– сказал я.
Друзья молчали.
– Может, конечно, и так,– добавил Димон.
– Короче, забейте, ничего не будет.
Мы начали рассказывать друг другу о пережитом, хотя некоторые подробности я все же скрыл, я не стал рассказывать про задранную юбку Ольги Григорьевны, и о её предложении. Вскоре мы уже смеялись над ситуацией. И сидя в баре «Тюлпан», который напротив дома, делились приключениями со знакомыми. В этот вечер мы были героями, все хотели с нами пообщаться.
***
– Да что вечно кто-то колотит в двери? – возмущался я, открывая глаза. На часах было час дня, стук продолжался.
Я думал, это друзья мои вновь явились, и в одних трусах поплелся открывать дверь. Но на пороге стояли мать Сереги, Бабушка Димки и отец Алика. Сперва из того шума, что они издавали, я ничего не понял, но потом Галина Николаевна, бабушка Димки, мне всё разъяснила.
– Утром приехали, сказали, вещи пусть собирает, что долго, говорят, вам внука не видать, и увезли, – плача рассказывала Галина Николаевна, – Я в отдел, и уже в кабинете нам вот троим, значит, и Ольга Григорьевна говорит: «Либо он, то есть ты, делает, как она сказала, либо они по полной срок мотать будут, и ещё за побег добавят».
– Какой побег?– удивлённо спросил я.
– Она их, видите ли, официально не отпускала, – сказала Галина Николаевна и расплакалась.
– Слушай, я тебя очень прошу,– вмешался отец Алика, – сделай, как та женщина просит, я тебе свою машину отдам, очень тебя прошу!
– Я, я тебе денег дам, – запричитала мать Сереги.
– Да ничего мне не надо от вас. Но я не хочу, вы, понимаете, не хочу. Да что же это такое, я что управу на неё не найду! – искренне возмутился я,– у меня свои люди в милиции найдутся.