Безработный
Девять вечера. Я сижу на кухне и пью из бутылки «Бекс», а Иззи готовит ужин. Большую часть дня мы с коллегами (теперь уже — бывшими коллегами) провели в «Орле» на Чаринг-Кросс-роуд, изливая друг другу свою досаду. Когда слух о том, что «Громкий звук» закрывают, просочился на одиннадцатый этаж, Иззи позвонила мне на мобильник. Выразила неудовольствие оттого, что я сразу ей не позвонил; затем мы обсудили разные варианты и вместе пришли к выводу, что дела не так уж плохи. Да, на нас висят выплаты ссуды за квартиру; но Иззи кое-что унаследовала от своего отца, и в ценных бумагах у нас лежит достаточно, чтобы не тревожиться о будущем. Нам и прежде случалось переживать нелегкие времена — выживем и теперь, подбадривает меня Иззи. Через неделю-другую обязательно подвернется какая-нибудь работенка. А пока она не подвернулась, придется перебиваться внештатными публикациями. Кстати, Иззи может мне кое-что предложить.
— Почему бы тебе не потрудиться на «Femme»? — спрашивает Иззи, сунув руки под кран. — По-моему, у тебя получится. Знаешь, какая-нибудь юмористическая мелочевка из серии «а что об этом думают мужчины?» Ты бы видел мужиков, которые пишут в нашу «мужскую колонку»: сомневаюсь, что хоть у одного из них за последние десять лет была хоть одна девушка — так кому какое дело, что они думают? А вот ты — совсем другой. Ты из тех парней, что слушают приличную музыку на приличном хай-фае и в приличных наушниках, потому что жена просит приглушить звук, пока смотрит по телику «Ребят из Ист-Энда». Таких, как ты, миллионы — и держу пари, у девяноста процентов наших читательниц любимые мужчины похожи на тебя. — Она смеется. — Правда, Дейв, у тебя все получится! Женщинам всегда чертовски любопытно, что на уме у мужчин! Вот мне, например, всегда хотелось узнать, что у тебя на уме.
Конечно, всякий труд почетен: но в глубине души я прощаю Иззи работу в женском журнале только потому, что и сама она женщина. Честно говоря, вообще не понимаю, как такое можно читать. Ненавижу гороскопы и советы врача. Терпеть не могу репортажи с подиумов и интервью с фотомоделями. От заголовков вроде «Как достичь многократного оргазма?» меня передергивает. Но особенно ненавистны мне бесконечные статьи про любовь, семью и прочие «отношения». Господи помилуй, о чем тут писать? Вот музыка — это я понимаю, это действительно важно; а бесконечные рассуждения о том, кто к кому и как относится… по-моему, это просто приманка, чтобы заставить дома моды и производителей косметики тратить миллионы фунтов на рекламу.
— Спасибо, конечно, — отвечаю я, — но не пойдет. Извини, Иззи. Я музыкальный критик. Мое дело писать о музыке, а не на ромашке гадать «любит-не-любит». Я не могу писать об «отношениях», для меня это слишком… — Я неопределенно верчу рукой в воздухе и умолкаю. Иззи откровенно потешается.
— Наверно, ты прав, — говорит она. — Ничего у тебя не выйдет. Склад ума не тот. Если тебя спросить, о чем думают мужчины, ты просто ответишь: «Ни о чем».
— Точно, — отвечаю я. — Ни о чем мы не думаем. Ну разве что о голых бабах — да и то изредка. У мужчин мышление визуальное: в девяти случаях из десяти мы думаем о том, что видим перед собой. Например, — тут я указываю на кустик юкки, что мирно зеленеет в горшке на телевизоре, — не пересчитать, сколько раз, выключая телевизор, я задумывался об этой штуковине: о чем она думает, если растения умеют думать, что с ней будет, если вытащить ее из горшка, откуда взялось слово «юкка» и почему оно так странно звучит, потом от юкки постепенно переходил к голым бабам… и так далее.
— Под «голыми бабами» ты имеешь в виду меня? — широко улыбаясь, осведомляется Иззи.
— Естественно. Но речь я веду, дорогая женушка, к тому, что не стоит искать у меня в голове какие-то задние мысли. Их там нет. Передних мыслей, впрочем, тоже. В лучшем случае — две-три мыслишки о юкке.
— Ты что, серьезно? Ты и вправду думаешь о юкке каждый раз, когда ее видишь?
— Вот именно.
— Нет бы подумать о чем-нибудь интересном — например, обо мне!
Я сокрушенно киваю.
— Ты прав, — говорит Иззи, выключая огонь под сковородкой, — такие мысли лучше держать при себе. Господи, какое счастье, что я родилась женщиной!
Она чмокает меня в щеку и начинает раскладывать пасту по тарелкам.