Никола пробуждает во мне новые чувства. Все, что она говорит, мне интересно. Я не перестаю поражаться ее красоте. Мне хочется защищать ее, сложить мир к ее ногам. В мыслях своих я примеряю к нам с Николой целлулоидные образы из кинофильмов: Райан с Татум О'Нил в «Бумажной луне», Жан Рено и Натали Портман в «Леоне» — мужчина и девочка-подросток ищут свой путь в жестоком мире приключенческого кино. Не знаю, где в этой схеме найти место для Иззи. Знаю одно: жизнь моя уже никогда не будет прежней.
Дом
В школе, где работает мама Николы, родительское собрание, и Кейтлин сказала Николе, что не вернется до девяти. Я-то знаю, чем это кончится: непременно она придет домой раньше срока, и мне придется прятаться на балконе или в шкафу. Но Никола умоляет меня прийти, и я не могу устоять. Мне очень хочется увидеть, где и как она живет. Познакомиться и с этой частью ее жизни.
В половине седьмого я поднимаюсь на крыльцо викторианского коттеджа, где живут они с мамой. Никола открывает мне дверь: на ней джинсы и топ с капюшоном, явно рассчитанный на взрослого. Я невольно улыбаюсь.
— Что такое? — настораживается она.
— Просто смотрю на твой топ. По-моему, он тебе малость великоват.
— Сейчас так модно, — отвечает она.
Все еще смеясь, я вхожу в холл и закрываю за собой дверь. Чувствую я себя незваным гостем.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Никола.
— Да нет, спасибо.
— Я как раз пью чай, так что…
— Спасибо, не надо.
Она, кажется, сбита с толку. Я догадываюсь, что ей хочется изобразить хозяйку дома.
— А может, есть хочешь? — с надеждой спрашивает она.
— Хочу, — вру я. — А что у тебя есть?
— Могу сделать тосты с бобами, или тосты с яичницей, или еще тосты с сыром.
— Вижу, с тостером ты обращаться умеешь!
Она смеется.
— И еще печенье есть.
— Отлично. Буду благодарен за все, что предложишь.
— Мама в понедельник купила какое-то печенье, немецкое или бельгийское, в общем, какое-то заграничное — пальчики оближешь! Только мы его все уже съели, — вздыхает она. — Осталось одно «Аппетитное», а оно совсем не такое вкусное. Ты любишь «Аппетитное»?
— Отчего же нет? Люблю.
Никола задумчиво смотрит на меня.
— Только оно не шоколадное, а простое.
— И простое люблю.
Никола вздыхает с облегчением.
— Присаживайся, пожалуйста, в гостиной, — говорит она тоном радушной хозяйки, — через минуту ужин будет готов.
Слагаемые
Иду, как мне было сказано, в гостиную и оглядываюсь кругом. В углу — телевизор и видеомагнитофон, широкий диван у стены, два кресла. В двух альковах — книжные полки с сотнями книг, рядом пианино и скрипка в футляре. Стеклянная дверь в стене напротив ведет в крошечный садик. Я улыбаюсь, поймав себя на том, что продумываю путь к отступлению.
По всей комнате — фотографии Николы: на стенах, на каминной полке. Я внимательно их разглядываю. Вот Никола — младенец в детской кроватке, вот — кроха в ярко-голубом платьице; вот уже знакомая мне Никола с матерью и двумя пожилыми людьми — очевидно, дедушкой и бабушкой — в саду; а вот Никола на пляже с совком и ведерком — здесь ей, должно быть, лет шесть-семь. Наконец подхожу к парадной школьной фотографии: Никола девяти-десяти лет в школьной форме. Мне вспоминается, как она смотрела фотографии у меня дома. Теперь понимаю, что она чувствовала — словно приоткрылось окно в запретный мир, куда ей хода нет.
— Ужин готов, — объявляет Никола, входя в комнату.
Печенье она достала из упаковки и красиво разложила на тарелочке — одно это говорит о ней красноречивее всяких слов. А то, что я это заметил, красноречивее всего говорит обо мне. Я беру одно, а она ставит блюдце на столик рядом со своей чашкой чая.
— Вот так я живу, — объявляет она, обводя комнату гордым жестом. — Нравится?
— Да, здесь очень мило.
— Конечно, не так шикарно, как у тебя. То есть… я не хочу сказать, что у нас хуже, просто нет таких классных вещей и всякого такого. Но мне все равно тут нравится.
— Говорят, неважно, что ты имеешь, важно, что с этим делаешь. У вас здесь прекрасная обстановка.
— Мы с мамой прошлым летом делали ремонт. Я ей помогала выбрать цвет обоев. Вот этот называется «цветок апельсина». Правда, клеила мама одна, и еще мои дяди ей помогали. А я зато покрасила стены у себя в спальне.
— Правда?
— Ага. Хочешь посмотреть?
Она так горда собой, что мне не хватает духу ответить «нет», хоть я и соображаю, что из окна второго этажа прыгать в случае необходимости будет сложновато.