— Э-э-э... Скука? — раз нет ни к чему особого интереса, то жизнь превращается в довольно однообразное времяпровождение...
— Это несколько однобокий вариант, но, в общем, подход правильный, — подтвердил Хант и свернул теперь уже влево. Скоро выберемся из этого неприятного местечка!
— И давно вы в этих краях бродите? — невинно интересуюсь.
— Три дня, — подтвердил мои догадки Ричард и продолжил, — пару вылазок делал и на нижние уровни, но пока добрался только до пятого.
— Почему так медленно?
— Там сущий лабиринт. Основные помещения станции расположены на трех уровнях, а дальше начинается хаос. Сложно ориентироваться, нет лифтов, центральных лестниц, маркировки.
— Одни технические помещения? — очевидно наблюдение.
— Нет, что вы. Жилые помещения, лаборатории, залы для обсуждений, склады различной аппаратуры. Запутанный научный городок.
— Получается интересная картина. Три общих уровня, ангар для небольших кораблей, посадочная площадка для огромных лайнеров, и на закуску научные лаборатории на глубоких уровнях. Что это за место такое?!
— "Астхор", — невозмутимо произнес Хант.
— Извините, что?
— "Астхор". Первая перевалочная космическая станция, построенная гениальным мечтателем Кен-Келом.
— Но что она тут делает?! — от удивления я застыл на месте.
Ричард остановился, оглянулся на меня и невозмутимо ответил:
— А где ей, по-вашему, следует быть?
Действительно, а где может еще находиться первая перевалочная космическая станция, как не на самой дальней от звезды, да еще и в придачу смертельно опасной планете? Возникает только один резонный вопрос: в родной системе человечество так и не смогло построить ни одну подобную станцию? Кстати, кипер от Элегии до Черной Звезды добирается за три дня, с разобранным главным двигателем за несколько часов ("Воробей" по крайней мере), а сколько времени нужно древнему кораблю с ядерным реактором на борту на этот путь. Неделя? Месяц? А атмосфера планеты? Если современный корабль с защитным полем при посадке может сильно пострадать, то, что будет с металлической консервной банкой без оного? Или я что-то не понимаю, или для правильного вывода недостаточно информации. Что-то тут не клеится...
— Мне кажется, что логично расположить подобную станцию как можно ближе к населенной планете. Как КСы например.
Пробираясь между гениально торчащим из стены на пол ширины коридора шкафом и стенкой, Хант невозмутимо ответил:
— Сколько людей, столько и мнений. А в итоге принимается на исполнение решение того, у кого достаточно средств и возможностей для воплощения идеи в жизнь.
— Бюрократия одним словом, — я грустно вздохнул.
— Вы так думаете? — удивленно спросил Хант.
— Да, — подтвердил.
— Неожиданный взгляд у вас на устройство цивилизации, — заключил Ричард, — чем же так плоха бюрократия?
— Предсказуемостью.
— Уточните, — попросил собеседник, повернув вправо. Скоро выберемся из надоевшего коридора и я, наконец, увижу один из легендарнейших кораблей!
— Вот представьте ситуацию: молодой ученый своему руководству приносит на рассмотрение несколько идей, а оно, это руководство, не заинтересовано в развитии новых технологий, и поэтому все предложения заворачивает. И только когда тот ученый уже отходит в мир иной, вдруг оказывается, что все его идеи были гениальными, его имя становится знаменитым, его идеями восторгаются и следуют указаниям. Но что было бы, если бы сразу к нему проявили такое внимание?
— По-вашему, механизм бюрократии сильно урезает развитие в целом? — уточнил Хант.
— Совершенно верно!
— Я могу привести множество примеров ошибочности такого утверждения, — спокойно ответил Ричард, — но не стану этого делать. Ваш возраст прямо влияет на суждения и понимание эффективности всей этой схемы пока вам недоступно. Единственное что следует упомянуть: раз человеческая цивилизация до сих пор существует и благополучно развивается, все существующие механизмы власти, образования, социальной сферы имеют право на жизнь, как доказавшие свою состоятельность.
— Вот почему на "Астхоре" так тесно — столько народу, что не пройти, — подколол собеседника.
Глава 22
— Это что?! — вырвался вопль.
Нет, ну правда, как себя почувствует человек, или конкретней, большой любитель сладкого, если его поманить красивым кусочком великолепного тирамису, истончающего прекраснейший аромат, а потом, когда оный бедолага дотянется до вожделенного угощения, то последнее вдруг окажется обычной голографической имитацией? Причем воспроизводить запах и не обязательно — при виде любимой сладости великий обманщик все додумает сам...