– А поподробнее?
– Стою у открытого шлюза космического корабля "Воробей" класса "малый разведывательно‑поисковый катер", – с непонятным намеком четко доложила Ли.
– В такую рань?
Девчонка важно кивнула, а я с сомнением окинул ее взглядом, задержавшись на огромной черной сумке, вид которой прямо кричал о непомерной тяжести.
– И как тебе? – лениво интересуюсь ее отношением к такому раннему визиту.
– Корыто.
– Что?
– Корабль – корыто. Ему место в музее, – веско сказала девчонка, вдруг исчезла, а за спиной раздался голос:
– Сумку занеси.
Вот так. Или я торможу, или она очень шустрая.
Вцепившись в сумку, я изогнулся вопросительным знаком и небольшими шажочками начал потихоньку приближаться к внешней двери шлюза, до которой, впрочем, всего два нормальных шага.
– Ты что – любимые гантели с собой захватила?
Ли оглянулась:
– Стандартный набор юной леди.
– Две по двадцать?
– Лазеры, бластеры, несколько килограмм взрывчатки, широкополосный тяжелый дезинтегратор ...
Я от неожиданности выпустил сумку, которая с жутким грохотом радостно улеглась обратно на трап.
– Рехнулась?!
Девчонка показала язык и, справившись с тяжеленной внутренней дверью шлюза, исчезла в глубине кипера.
На небольшой забег до первой по пути каюты по внутреннему времени ушло не меньше часа. По пути я успел несколько раз проклясть предпочтение повышенной силы тяжести на борту. И если до входа на кипер сумка была просто тяжелой, то на борту все изменилось в худшую сторону. Наконец, справившись с заданием, я дополз до кают‑компании, где за столом юное нахальное создание спокойно уплетало бутерброды, а перед свободным стулом стояла тарелка с такой же нехитрой снедью и исходила паром большая кружка свежезаваренного ароматного кофе.
– Мы на девять часов договаривались.
– Два часа тебя ждать на терминале станции?
– А прилететь к девяти?
– Дома тоже скучно, – вздохнула юная леди, – полетать не на чем, пострелять не разрешают...
– Пострелять?
– Ага, как офицер военного флота я обязана постоянно проходить стрелковую практику, – веско проговорила Ли, после чего вгрызлась в бутерброд и малейший намек на военную выправку улетучился, – а брат у меня скучный, вечно отбирает игрушки и запрещает тренироваться.
– На его месте, я бы тебя еще связал – на всякий случай.
– Ну да, – насмешливо произнесла юная леди и, уставившись куда‑то в потолок, продолжила, – представляю: подающий надежды молодой специалист по компьютерным технологиям и ИИ пытается связать сестру, мастера ближнего боя.
Я насторожился:
– Предупреждаю, я тоже, когда‑то, занимался разными техниками!
– Ага, и коллекция пустых пивных банок – твои награды?
Пришлось выкручиваться:
– Напоминание о грехах юности.
– Ты тогда холодильник пожалей, забил будущими грехами под завязку, – показала язык Ли.
А что? Путешествие долгое, делать в полете нечего, вот я и позаботился о приятном дополнении к скачанным из Инфосети новым фильмам.
Пока я подбирал достойный ответ, Ли неторопливо дожевала бутерброд, допила чашку чая и поинтересовалась:
– Когда вылетаем?
– Доем и вперед, – угрюмо ответив, я понял простую истину: "День не задался с самого утра".
Иногда так случается, что, несмотря на всю подготовку и продумывание будущих событий, все идет наперекосяк из‑за обычной мелочи. Какой смысл тогда все планировать, если ветер жизни все равно собьет с толку? Или, может, для этого нужно иметь сильный характер и стальные нервы, расписывать целый день по минутам, постоянно следить за временными ограничениями и не сходить с нужного пути не на шаг, в не зависимости от внешних обстоятельств. Но тогда скорее станешь роботом, разучишься радоваться разным мелким событиям, да и вообще все прелести жизни потеряются на фоне поставленных задач. Или подвешенной перед носом морковки? Не знаю ... Но вот все‑таки стоит накануне важных событий следовать составленной программе, не засиживаться до утра в виртуальности, чтобы потом жалеть о потраченном непонятно на что времени, выделенном загодя для отдыха. И как‑то оставаться при этом человеком...
Хотя, ну встал бы я со свежей головой, разве что‑то это изменило бы? Несносная девчонка явилась намного раньше запланированного, все планы пошли к Нолю, и теперь нужно ориентироваться на то, что имеем.
Подбодрив себя мыслью, что, в общем‑то, все хорошо, всякие препоны и задержки планы не сломали, я, тяжко вздохнув, встал из‑за стола и телепортировался на свое любимое место капитана. Минутки так за две неспешного шага.
– А это что? – кому‑то явно не сидится на своем законном месте.
– Штурвал.
– Дай порулить!
Я, дабы ограничить свое законное место от посягательств со стороны этой нахальной девчонки, придал голосу максимальную строгость:
– Второй пилот, не нарушайте внутреннюю дисциплину!
Ли надулась:
– Какие мы злые ...
Пока я собрал мысли в кучку и пришел к выводу, что все‑таки следует дать задание Воробью на предстартовую подготовку корабля, Ли успела оглядеться по сторонам, обшарить весь пульт, задумчиво почесать свой изящный носик, и не успел я раскрыть рот, как меня бесцеремонно опередили:
– А ты ешь борщ?
– У меня на борту такого нет, – мысленно облизнувшись, подозрительно отвечаю.
– Будет! – кивнув, подтверждает свои слова Ли, и, подмигнув, продолжает. – Договорились?
– О чем?
– Меняемся, и на обед будет борщ. Или остаемся на местах, и, как похоже у тебя заведено, макароны, – насмешливо выдвинула ультиматум маленькая шантажистка.
Как в такой ситуации должен поступить мужчина? Выпороть нахалку или, скрепя сердце, со вздохом согласиться на требование, предвкушая вкуснейший скорый обед?
Скорее всего, все зависит от кулинарных пристрастий. Для одного и обычный бутерброд – верх совершенства, а я, как и многие мои сверстники, ввиду самой обычной лени, предпочитаю питаться на скорую руку, но при возникновении малейшего намека на более достойную пищу не задумываюсь ни на секунду.
Вот и сейчас, опускаясь в кресло второго пилота, я уже второй раз за утро пришел к выводу, что, несмотря на странности этого беспокойного существа, кое‑что даже она полезное умеет делать.
Хотя, наличие такой полезной штуковины, как большой кухонный комбайн, ставит под большое сомнение пристрастие пилотов к быстрой еде. Разве сложно загрузить необходимые продукты в определенном количестве в эту умную машину? Но, когда вдруг оказывается, что их надо достать с холодильника, распечатать, положить в приемный лоток, свериться со списком и отправиться за следующей позицией на склад или порыться на дальней полке – понимаешь, что нет ничего лучше вкусного бутерброда, саморазогревающихся макарон и чашечки крепкого чая.
– Начинаю предстартовую подготовку, – доложил ИИ, видимо уставший ждать прямого приказа.
– Соединить с диспетчерской, капитан?
– Давай, – подтверждаю.
Загорелся большой обзорный экран, который показал профиль беседующего с кем‑то за полем зрения камеры хорошо знакомого соклана Кирилла. Наконец, диспетчер заметил включенный канал связи и повернулся, после чего я пронаблюдал странную картину: глаза Кирилла резко увеличились, а челюсть ударила в пульт управления.
– Приветик, Кирильчик, – защебетала Ли, – коридорчик просвети.
Диспетчер шумно сглотнул, и странно скосил глаза в мою сторону. Проследив за взглядом, я заметил явный интерес Кирилла к наушникам, спокойно себе лежащим на пульте. Накинув гибкую полоску себе на голову, включил устройство.
– Рехнулся?!
– Чего?
Кирилл с опаской скосил глаза на Ли, хотя она может слышать только мои ответы.
– Это Ли!
– И что?
Диспетчер уставился на меня с таким выражением на лице, будто видит на своем мониторе диковинную зверушку редчайшей породы во всей Вселенной.
– Не знал, что у тебя склонность к суициду.
– Ты это к чему?
Кирилл одарил меня еще одним долгим и странным взглядом, после чего вынес вердикт: