Окружающий мир меня удивил. Я настолько за семь лет привык к замкнутым пространствам, неизменной температуре и безвкусному воздуху, что сейчас шел и не мог понять, как в таком райском месте могут работать ученые. В моем представлении, ученый – заросший низкорослый сгорбленный старикашка, бледный‑бледный, заморенный, но с горящим огнем взором и с уверенно‑надменно всклокоченной бородкой. Эдакий трудолюбивый робот‑уборщик, что крутиться под ногами и подбирает падающие крошки с обеденного стола.
Кстати – я‑то тоже бледный‑бледный, как бы не обгореть. Одно воспоминание о жирно‑белой субстанции, которую нужно будет ровным слоем намазать на все обгоревшие участки кожи, меня бросило в дрожь.
Административное здание оказалось двухэтажным небольшим домиком, с синей крышей, зелеными занавесками и ярко‑красного цвета. На фоне зеленых деревьев и травы, под яркими лучами солнца, это смотрелось просто нереально. У входа в плетеном кресле, под большим козырьком, развалился парень лет двадцати и, судя по мерно вздымающейся груди и закрытым глазам, спокойно посапывал на боевом посту. Захотелось немного его побеспокоить пинком по креслу, еле сдержал свой воспитательный порыв и зашел в домик.
Довольной уютно. Неброские тона, деревянная мебель, какие‑то большие панели на стенах с множеством небольших белых печатных листков на них. Цивилизация, вместо экранов непонятно что. Правда современные экраны смотрелись бы тут точно так же, как и деревянная мебель на борту моего кипера.
Прямо напротив входа лестница, деревянная, поскрипывающая под ногами. Поднимаюсь на второй этаж, вижу за огромным деревянным столом миловидную светловолосую девушку, которая, судя по быстро мелькающим пальчикам по сенсорной клавиатуре, явно в рабочее время сидит на каком‑то модном форуме или чате. Наконец, она отводит глазки от монитора, и вопросительно смотрит на меня:
– Джеймс Видуорт IV Келлас?
Я долго пытал своего дядю, но так и не смог выяснить, ради какой насмешки мне дали такое имя. По элементарной логике, мой отец должен был быть Видуорт III Келлас, а дядя Видуорт II Келлас. Забавным было то, что я был первый в роду Видуорт Келлас, да еще и IV!
– Да.
– Проходите, профессор Вайсберг вас ждет, – пальчики вернулись на свое место и секретарша бойко зацокала коготками.
Дверь оказалась такая массивная, что я засомневался: а смогу ли войти? Но она неожиданно легко открылась, впустила меня, и так же закрылась, намекая на сложности при выходе.
Профессор Вайсберг явно не походил на ученого. С меня ростом, широкими плечами, весь такой крепкий и округлый, он мне сразу напомнил менеджеров, что меня встречали в корпорациях. Такие же откормленные, холеные и лощеные, и непробиваемые.
– Добрый день, молодой человек, – усмехнулся профессор.
– Добрый, – зло процедил я, мокрый и взъерошенный, протопал к креслу для посетителей, уселся и с удовольствием вытянул натруженные ноги. Не привык ходить в этих туфлях!
Вайсберг открыл одну из папочек, из лежащей на столе стопки, и достал оттуда несколько печатных листков. Никаких признаков монитора, терминала и даже комма на столе не оказалось.
– Судя по вашей анкете, вы могли бы заниматься более выгодными делами, например на службе в корпорации или у военных. Что вас привело к нам?
О приостановленной лицензии на посещение облака я умолчал в своих данных. То, что меня лишили ее, было загадкой, как и встреча с тем кораблем, из‑за которого это произошло. И рассказывать всем подряд, что и как – не в моих интересах. Корпорации со своими каналами данных явно были в курсе моих затруднений, здесь же о моих проблемах могли узнать только от меня самого.
– Меня не устроили их предложения.
– Оплата или условия работы? – явно догадывается, что дело нечисто, и играет.
– Оплата, – вздыхаю я, поднимаю глаза к потолку, и с видом святого мученика, пытаюсь скорчить высокоодухотворенное лицо.
– Ну что ж. Условия у нас простые. Мы, как НИИ, ведем множество исследований в нашей звездной системе. Часто нанимаем корабли для разовых рейсов. Но наши учредители повысили финансирование нескольких научных объектов, и мы приняли решение нанять опытного пилота со своим кораблем на постоянной основе. Рейсы по мере надобности, топливо и текущие ремонты в мерах разумного за наш счет, ваша зарплата – десять тысяч кредитов в месяц, плюс бонусы за сложные рейсы.
Если бы я пил пиво в этот момент, то подавился! В самые лучшие месяцы у меня выходило около шести тысяч кредитов, а тут на работе извозчика десять!
– Я могу подумать? – не стоит сразу соглашаться, показывать, как это предложение меня заинтересовало.
– Да, у вас три дня на принятие решения. Через пять дней мы отправляем ученых на одну из наших баз и у нас к этому времени должен быть корабль.
– Хорошо.
– Жду вас завтра к десяти утра, – лицо все такое же каменное и невозмутимое. И, отвечая на мой незаданный вопрос, профессор Вайсберг закончил разговор:
– Подписывать контракт. Времени на решение вам вполне хватит. До завтра.
Мог ли я подумать две недели назад, что меня выгонят с работы, и я найду свое пристанище в НИИ? Не мог. Но судьбе захотелось так.
Глава 3
Следующие пару деньков прошли немного безумно, но очень плодотворно. Совершив пару раз путешествие корабль‑КС5‑Столица‑Вейра в обоих направлениях, я стал владельцем удостоверения младшего научного сотрудника НИИ, контракта на два месяца испытательного срока и первого задания на рейс Элегия‑Черная Звезда с четырьмя пассажирами и тонной научного оборудования.
Так что сегодня, четвертый день второй недели пятого месяца, я решил провести с пользой: отдохнуть, посетить Большой Сад на КС‑5 с обязательным заходом в Библиотеку. И ни что не предвещало изменение моих планов, пока не раздался вкрадчивый голос:
– Капитан, у нас есть одна небольшая проблемка...
– У нас? Или у тебя? – пытаюсь отделаться каменной физиономией и начальственным тоном.
– Без исправного контура подачи охлаждающей жидкости на главный двигатель трудно выполнять летные задачи, – вкрадчивым тоном лишает меня всякой надежды на спокойный отдых Воробей.
– Черте что! – пока было море свободного времени, ИИ, гад такой, помалкивал. А теперь намекает, чтоб его. И надо делать, Воробей раз начал, уже не отстанет.
– Хорошо, начнем после завтрака.
ИИ пользовался моей помощью не часто, зато метко. Большую часть поломок и замен он делал роботами‑техниками, а меня решал привлечь когда они справиться не могут.
Я стоял в машинном отделении, в любимом рабочем комбезе, и изучал фронт работ. Пресловутый контур оказался полуметровым куском овальной трубы большого диаметра, сантиметров так двадцати, с непонятными симметричными наростами по вытянутым сторонам. Точно такой же я вытянул из раскрытой боковой стенки главного двигателя, и сейчас пытался найти отличия между старым и новым. На первый взгляд получалось: старый весь грязный и немного деформированный спереди, будто по нему хорошо так пару раз стукнули чем‑то большим, металлическим и тяжелым.
– И эта штуковина стоит восемьсот кредитов? – не укладывалась такая стоимость и кусок трубы.
– Совершенно верно, капитан, – как всегда, заполучив меня под свое управление, ИИ явно радовался, уж очень голос был довольный.
– А чем новая отличается от старой? – на мой взгляд хорошенько помыть, протереть и можно на место ставить.
– Без неё не пройдем испытательный срок, капитан, – язвит Воробей.
Сильный аргумент. Придется ставить.