Но еще сильнее Гоббс повлиял на то, как мы сегодня воспринимаем государство. Мы в принципе уважаем государство и его представителей, независимо от того, монархия ли это, какая-то форма аристократического правления или демократия. Даже после того, как происходит государственный переворот или гражданская война, представители новой власти прилетают на официальных правительственных самолетах и занимают свои места в ООН, а международное сообщество ожидает, что они будут следить за исполнением законов, разрешать конфликты и защищать своих граждан. Тем самым оно официально подтверждает их статус. Как и предполагал Гоббс, правители, каким бы образом они ни пришли к власти, олицетворяют собой Левиафан и уже благодаря одному этому обладают легитимностью.
Гоббс был прав в том, что избежать состояния «войны всех против всех» – основная цель любого человека. Он был прав и в том, что, когда возникает государство, присвоившее себе монополию на насилие и на установление законов, число убийств и другого насилия начинает снижаться. Левиафан контролирует «войну всех против всех». В современных государствах Западной и Северной Европы вероятность быть убитым составляет в настоящее время лишь 1:100 000 и менее; эффективные общественные услуги представлены в изобилии, и жители этих стран ближе всего подошли к состоянию общественной свободы, чем когда-либо в истории человечества.
Но в некоторых отношениях Гоббс не был прав. Во-первых, оказывается, что безгосударственные общества тоже вполне способны контролировать насилие и сдерживать конфликты, хотя, как мы увидим, при этом люди и не получают так уж много свободы. Во-вторых, он был слишком оптимистично настроен по поводу уровня свободы, который способно обеспечить государство. Гоббс (и современное международное сообщество, можем мы добавить) ошибался в одном весьма существенном аспекте: сила не оправдывает себя и уж точно не способствует установлению свободы. Жизнь под ярмом государства тоже бывает одинокой, бедной, беспросветной, тупой и кратковременной.
Начнем с последнего пункта.
Шок и трепет
Нельзя сказать, чтобы нигерийское государство не желало справиться с анархией в Лагосе или что власти Демократической Республики Конго вдруг решили, что не стоит следить за соблюдением законов и можно позволять бандитам убивать мирных граждан. Просто оба правительства были неспособны исполнять обязанности государства. В перечень этих обязанностей обычно включают контроль за исполнением закона, разрешение конфликтов, регулирование налогов и экономической деятельности, предоставление инфраструктуры или других общественных услуг. К этим же обязанностям может относиться и ведение военных действий.
Способность государства выполнять свои функции отчасти зависит от организации его институтов, но еще сильнее она зависит от бюрократического аппарата. Для воплощения в жизнь государственных планов необходимы бюрократический аппарат и государственные служащие, а эти бюрократы должны иметь средства и мотивацию для исполнения своих обязанностей. Первым эту концепцию описал немецкий социолог Макс Вебер, вдохновленный примером прусской бюрократической машины, которая легла в основу германского государства в XIX и XX столетиях.
В 1938 году у немецкой бюрократии появилась проблема. Правящая Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (нацисты) решила избавиться от всех евреев в только что аннексированной Австрии. В связи с этим возник настоящий бюрократический коллапс. Для выезда из страны евреи должны были оформить и получить множество различных документов, а это требовало от чиновников огромного количества времени.
Руководителем этого процесса был назначен Адольф Эйхман, глава отдела IV-B-4 в Главном управлении имперской безопасности (РХСА). Эйхман предложил организационную идею, которую Всемирный банк сегодня назвал бы принципом «единого окна» (one stop shop), – своего рода конвейерную систему, объединявшую все нужные ведомства: министерство финансов, налоговую инспекцию, полицию и руководство еврейских общин. Он также отправил представителей этого руководства за границу для получения от зарубежных еврейских организаций финансовой помощи для оплаты эмиграционных виз. Ханна Арендт в своей книге «Эйхман в Иерусалиме» описывала эту систему следующим образом: