Когда цыплята разбегаются из гнезда, их хватает ястреб.
По мнению Раттрея, эта пословица заключает в себе всю суть организации общества ашанти, оформившегося в условиях крайней нестабильности и постоянной угрозы насилия. Хотя ашанти в свое время создали одно из наиболее могущественных государств доколониальной Африки, в основе этого государства лежала социальная структура, уходящая корнями во времена, когда централизованной власти не существовало. Как в отсутствие эффективных государственных институтов избежать нападения пресловутого «ястреба»? В этом людям помогали нормы, позволявшие слабым спастись от насилия и гарантировавшие некоторую защиту перед «ястребами». Но в то же время эти нормы образовывали тесную клетку; следуя нормам, человек отказывался от личной свободы и должен был держаться вместе с другими «цыплятами».
Даже в безгосударственных обществах некоторые люди более влиятельны и более богаты, чем другие, обладают бóльшими связями и авторитетом. В Африке такие люди чаще становились вождями или старейшинами различных групп людей. Если вы хотели спастись от ястребов, вам была необходима защита такого вождя, но также и многочисленные сподвижники, так что вы должны были стать членом определенной группы (рода или племени). В обмен на защиту вы позволяли вождям и группе доминировать над собой, и именно в этом, согласно нормам аканов, и заключался правильный порядок вещей. Раттрей называет это «добровольным услужением» (voluntary servitude):
Состояние добровольного услужения в самом буквальном смысле – наследие каждого ашанти; оно служило необходимым основанием социальной системы. В Западной Африке наибольшей опасности подвергались именно мужчины и женщины, обладавшие тем, что мы бы назвали «личной свободой» и что на самом деле превращалось в недобровольную зависимость гораздо более радикального характера.
Под недобровольной зависимостью «более радикального характера» Раттрей подразумевал рабство. Так что, если вы постарались бы сбросить с себя цепи добровольного услужения, то, скорее всего, вас схватили бы ястребы – в данном случае работорговцы, которые продали бы вас в рабство.
И в самом деле, в Западной Африке пресловутая «война всех против всех» заключалась главным образом в том, что различные группы пытались захватить представителей других групп и продать их в рабство. Свидетельством тому служат многие яркие описания, оставленные африканцами, которые сами стали жертвами такой торговли. Одно из них – история Гои, переведенная на английский язык миссионером Даголдом Кэмпбеллом. Гои жил в конце XIX века на землях вождя Чиквива народности луба (сейчас это юг Демократической Республики Конго). Его отец умер, когда Гои был еще маленьким, и мальчика растили мать, сестра и брат. Однажды
появился отряд врагов; они бежали и издавали боевые крики. Они напали на деревню и убили нескольких женщин. Они ловили молодых девушек, гонялись за нами, мальчиками, ловили нас и связывали вместе. Нас увели в столицу и продали работорговцам, которые заковали наши ноги в деревянные колодки.
Оттуда Гои повели к побережью. «Вытащили меня из дома и оторвали от матери, которую я больше не видел. Нас гнали по “красной дороге” к морю» (дорога получила название «красной» из-за пролитой вдоль нее крови). К тому времени Гои настолько ослаб от постоянных побоев и голода, что не представлял почти никакой ценности.
Я превратился почти в скелет, в тень и не мог ходить. Меня таскали по деревням и предлагали купить. Никто не хотел отдать за меня козу или хотя бы даже курицу… Наконец один миссионер по имени Монаре отдал за меня цветастый платок стоимостью пенсов в пять и отпустил меня на свободу. По крайней мере, мне так сказали, но я не верил, потому что не понимал, что значит «свобода»; я думал, что стал рабом белых людей. Я не хотел быть свободным, потому что теперь меня снова могли поймать и продать.
В этом спектре несвободных состояний практиковались различные типы подчинения. Об одном из них можно узнать из рассказа женщины по имени Бваниква, который также был записан Кэмпбеллом. Бваниква тоже была из народности луба, и у ее отца был десяток жен. Главная жена была дочерью важного местного вождя по имени Катумба. Бваниква вспоминает о событиях, последовавших за смертью этой женщины: