По сути дела, эффект Красной королевы – «бег наперегонки» между государством и обществом – может дать даже больше, чем просто усилить обе стороны сразу. Он также преобразует природу институтов, и в результате Левиафан становится более подотчетным своим гражданам и более чутко реагирующим на их запросы. А тем временем этот эффект преображает и жизнь людей – не только потому, что устраняет доминирование государств и элит над простыми гражданами, но и потому, что ослабляет или даже полностью разрушает клетку норм, увеличивая пространство личной свободы и допуская гражданина к эффективному участию в политике. Как следствие, только в этом коридоре возникает и развивается истинная свобода, не сдерживаемая политическим, экономическим и социальным доминированием. Вне этого коридора свободу ограничивает либо отсутствие Левиафана, либо его деспотизм.
И все же следует признать риски, с которыми связан эффект Красной королевы. При всех этих действиях и противодействиях одна сторона может обогнать другую и вырваться из коридора. Эффект Красной королевы также требует такой конкуренции между государством и обществом, между элитами и неэлитами, которая не превратилась бы в игру с нулевой суммой, когда каждая из сторон пытается уничтожить и лишить влияния другую. Поэтому в таком состязании крайне важны пространство для компромиссов и понимание того, что на каждое действие последует противодействие. В главе 13 мы увидим, что процесс поляризации общества иногда превращает эффект Красной королевы в игру с нулевой суммой и в результате процесс с большей вероятностью может выйти из-под контроля.
Стоит обратить внимание и на другую особенность этой схемы: в нижнем левом углу, где очень слабы как государство, так и общество, коридор отсутствует. Это иллюстрация одного важного аспекта наших рассуждений о народе тив. Вспомним, что у тив не было норм или других институтов, способных контролировать политическую иерархию, если уж она возникнет, и поэтому они с таким усердием подавляли любые признаки возникновения такой иерархии; выбирать им приходилось не между Обузданным и Отсутствующим Левиафаном, а между деспотизмом и полным отсутствием государства. Это часто происходит в случаях, когда государство и общество в равной степени степени слабы, и следует подчеркнуть тот факт, что переход в коридор возможен только после того, как обе стороны в борьбе обретут хотя бы рудиментарную дееспособность и возникнут базовые институциональные предпосылки для баланса сил.
Доказательство пудинга
Теория наиболее полезна, когда она предлагает новые способы размышлений о мире. Подумаем, какие же следствия можно вывести из только что представленной нами теории. Главу 1 мы начали с вопроса о том, в каком направлении движется мир. К идиллической версии западной демократии, не имеющей соперников? К анархии? Или же к цифровой диктатуре? Согласно нашей теории, каждый из этих путей представляет собой одно из направлений, представленных на схеме 1. Но наша теория говорит также и о том, что нет никаких оснований предполагать, будто все страны последуют по одному и тому же пути. Следует ожидать не схождения, а расхождения.
Более того, не все страны могут безболезненно перейти с одного пути на другой. Существует определенная «зависимость от пути». Как только вы попадаете на орбиту Деспотического Левиафана, государства и контролирующие государственные институты элиты становятся сильнее, а общество и нормы, призванные удерживать государство в узде, становятся еще слабее. Взять для примера Китай. Многие политологи и комментаторы продолжают делать прогнозы, согласно которым по мере роста богатства и интеграции в глобальную экономику Китай станет все больше походить на западные демократии. Но путь Деспотического Левиафана на схеме 1 не приведет со временнем, как мы видим, в коридор свободы. В главе 7 мы увидим, что доминирование китайского государства над обществом обусловлено историческими условиями и что такие отношения вновь и вновь воспроизводятся определенными действиями лидеров и элиты КНР в целях ослабления общества, чтобы оно не смогло бросить вызов государству и сдержать его. Таким образом историческое наследие страны еще более затрудняет переход в коридор.
Тем не менее это не означает, что это наследие раз и навсегда предопределяет дальнейшее развитие. Отсюда мы переходим ко второму следствию из нашей теории, а именно к большой роли агентности – то есть к тому, что действия лидеров, элит и политических деятелей могут ускорять коллективные действия и создавать новые коалиции, меняющие траекторию общества. Вот почему зависимость от пути не отменяет случающихся время от времени переходов с одного типа пути на другой. Такое сосуществование особенно верно для обществ, уже находящихся в коридоре, поскольку баланс между государством и обществом всегда очень хрупкий и его легко разрушить, если общество утрачивает бдительность или если государство теряет часть своей дееспособности.