Дело в том, что один из лучших английских археологов еще до Винклера добился у турецкого правительства разрешения начать раскопки в Богазкёе, городе, открытом Тексье. Однако в это время бряцавший орущем германский император Вильгельм II был с турецким султаном Абдул Гамидом II в лучших отношениях, чем английский король Эдуард VII. Политическая дружба имела экономическую основу. В 1899 году немецкий банк получил концессию на строительство Багдадской железной дороги, одного из величайших в мире проектов железнодорожного строительства. Нужно ли удивляться тому, что фирман, позволявший копать в Богазкёе, был отдан немцу, а не англичанину? Это разрешение было дружественным жестом султана по отношению к германскому императору, весьма благосклонно относившемуся к археологии.
Глава 3
Винклер ведет раскопки в Богазкёе
Споры вокруг хеттской проблемы обострились. Изучая сегодня события прошлого, мы легко можем выделить суть дела, которая стала очевидной лишь в наши дни. В путанице же разноречивых и ошибочных толкований раннего периода исследования эта сущность оставалась скрытой.
Для того чтобы показать, каково было положение вещей примерно в 1907 году, приведем высказывание человека, которому предстояло вскоре сделать важные открытия. В декабре 1907 года Гуго Винклер писал в тридцать пятом номере «Известий Германского восточного общества»:
«Наряду с памятниками чисто малоазиатской или хеттской культуры тем временем стали известны также материалы, доказывавшие сильное влияние Вавилона и на эти страны. Благодаря случаю почти одновременно с документами Эль-Амарны были найдены глиняные таблички с клинописью в Малой Азии, причем оказалось, что место их находки — курган Кюльтепе у деревни Караююк, расположенный примерно в трех часах езды к востоку от Кайсери. Трудные для понимания и бедные по содержанию таблички все же доказали влияние на Малую Азию культуры стран клинописи и, таким образом, явились желанными свидетелями этого влияния наряду с теми немногими малоазиатскими письмами фараону, которые были найдены в Эль-Амарне. Гам было лишь несколько малозначительных писем царя хеттов Суппилулиумаса, а также два других письма, содержавших больше загадок, чем объяснений.
Это было, во-первых, послание Аменофиса III царю Арцавы Тархундараусу, из которого можно было заключить, что страна Арцава находилась где-то в Малой Азии. Определить ее более точное положение невозможно.
Во-вторых, имелось письмо некоего государя Лапава, который в другом месте назван северным соседом царства Иерусалим и резиденцию которого, следовательно, нужно искать примерно в районе Кармела.
Было совершенно непонятно, как согласовать эти факты и объяснить применение в Палестине, в области, где впоследствии возникло государство Израиль (Самария), языка, который следовало рассматривать как язык страны Арцавы».
Внимательный читатель уже безусловно заметил, что здесь еще раз поднят вопрос, о котором мы вкратце упомянули в начале предыдущей главы, разбирая письма царю Арцавы.
Чтобы читатель лучше понял суть дела, поставим вопрос так: возможно ли, что письма царю Арцавы были написаны на языке хеттов? Посмотрим, как эту проблему решают археологические исследования.
Начиная свою первую экспедицию, Винклер имел веред собой образцовые примеры работы других экспедиций, на которые он мог бы ориентироваться. За несколько лет до него Артур Эванс начал раскопки Кносского дворца на Крите, несколько раньше Роберт Колдевей вел раскопки в Вавилоне — обе экспедиции были превосходно организованы.
Несмотря на это, Винклер и его сотрудники отправились на первую разведку как новички-любители. Они поехали поездом до Анкары, надеясь там купить все необходимое. Анкара в то время была захолустной степной деревней, собранием глиняных домиков, группировавшихся вокруг древнего крепостного холма (ныне Анкара — столица Турции с 287 тыс. жителей[2], бульварами, банками искусственным озером). Для покупок им понадобилось три дня. С трудом приспосабливавшийся к обстоятельствам, Винклер безмерно страдал от необходимости торговаться. Они не нашли даже хороших лошадей. «То, что служило нам седлами, в Европе бесспорно могло бы претендовать на место и камере пыток».