Договор был заключен между 1280 и 1269 годами до н. э. (дата требует уточнения египтологов и хеттологов), следовательно, примерно на двадцатом году правления Рамсеса — по новейшей хронологии, согласно которой Рамсес вступил на престол в 1301 году до н. э.
Оригинал был выгравирован на серебряных табличках (они потеряны). Египетский вариант текста сохранился в иероглифах на стенах храмов — Рамессеума и в Карнаке. Данный договор существует не только на двух языках, но и в двух редакциях, каждая из которых представляет отредактированный перевод параграфов текста, предложенного противником, причем формулировки менялись в соответствии с желанием редактора.
Клинописный текст полностью не сохранился и доходит только до четырнадцатого параграфа, соответствующего семнадцатому параграфу египетской редакции. Египетский текст содержит тридцать параграфов и кончается описанием серебряной таблички.
Посланцы Хаттусилиса прибыли в Египет с проектом договора. Египетский текст, как всегда односторонне интерпретируя политическую обстановку, повествует, что на двадцать первый год (годы царствования Рамсеса), на двадцать первый день месяца Тиби, когда фараон находился в своей резиденции (вновь построенный город в дельте Нила), появились хеттские посланники Тартешуб и Рамоз. Они прибыли «просить о мире его величество Рамсеса, этого быка среди царей, устанавливающего свои границы во всех странах, где ему угодно».
Договор начинался принятыми на Востоке громкими словами, на этот раз действительно отражавшими нечто важное — равновесие сил. «Договор, составленный великим царем хеттов, могущественным Хаттусилисом, сыном Мурсилиса, могущественного великого царя хеттов, и внуком Суппилулиумаса, могущественного великого царя хеттов, записанный на серебряной таблице для Рамсеса II, могущественного властелина Египта, сына Сети I, могущественного великого властелина Египта, и внука Рамсеса I, могущественного великого властелина Египта, прекрасный договор о мире и братстве, устанавливающий мир между ними на вечные времена».
Нет нужды дословно передавать запутанный текст этого длинного договора. Важнейших пунктов в его содержании было два: обе стороны обязывались не предпринимать больше завоевательных походов и заключили оборонительный союз.
Наиболее удивительный, с нашей точки зрения, параграф помещается в самом конце, где речь идет, по-видимому, о положении политических беженцев. То, что было записано больше трех тысяч лет назад, необычайно злободневно до сих пор.
«Если человек, или два, или три убегут из страны Египта и явятся к великому царю хеттов, то великий царь хеттов должен задержать их и приказать снова отправить к Рамсесу, великому властелину Египта. Но тому (человеку), которого возвратили Рамсесу, великому властелину Египта, не следует предъявлять обвинения в преступлении, не следует губить его дом, его жен, его детей, не следует убивать его самого или наносить раны глазам, ушам, устам или ногам, не следует обвинять его в каком бы то ни было преступлении».
Это определение сохраняло свою силу и для беглецов из страны хеттов, перешедших к Рамсесу.
Заключительная часть придавала договору особую значимость: «Что касается этих слов, записанных на серебряной табличке для страны хеттов и страны Египта, — кто не станет придерживаться их, пусть погубят тысячи богов страны хеттов и тысячи богов страны Египта его дом, его землю, его слуг!»
Конечно, не магическое волшебство этих слов, а умение хеттов вести реальную политику способствовало тому, что этот договор не превратился в «клочок бумаги», а принес народам Переднего Востока семьдесят лет мира! Редко бывало, чтобы на протяжении семидесяти лет царил мир! Даже самый мудрый договор может оставаться в силе лишь при наличии доброй воли у партнеров.
Через десять лет после заключения пакта эта дружба была скреплена необычайным образом: Рамсес женился на дочери Хаттусилиса!
Не удивительно было бы, если бы он просто взял ее в свой гарем, но он возвысил ее до положения главной жены. Бракосочетание явилось блестящим поводом еще раз демонстративно предать огласке великий договор о мире. Кроме того, это послужило предлогом для личной встречи двух из «великой троицы» древности. Есть основания предполагать, что в этом бракосочетании инициатива принадлежит хеттскому царю и, следовательно, это был результат определенных политических соображений. Tu felix hatti nube…[4] представляло, видимо, для хеттов позднего периода отнюдь не худший вариант.
На стеле, высеченной на скале возле города Абу-Симбел, увековечено прибытие хеттской принцессы.