Узкое ущелье и Чёрная гора

Там изображен Рамсес II, рядом с ним — царская дочь, принявшая имя Маатнефрур («Истина является красотой Ра»), и ее отец, хеттский царь Хаттусилис III.

Один из сопроводительных текстов был недавно переведен Зигфридом Шотте. Однако переводчик слепо следует утверждению египтян и начинает свой перевод словами: «После победы Рамсеса II над страной хеттов эта страна жила в бедности и страхе. Царь хеттов послал Рамсесу свою дочь».

Разве фараон оказал бы такой прием принцессе, прибывшей из страны, живущей в бедности и страхе перед ним? Для торжественной встречи принцессы он отправил целое войско и множество вельмож. «Его величеству сообщили: смотри, как поступает хеттский царь.

^{Связанный хеттский князь (по египетскому, рельефу)}

Прибыла его старшая дочь со множеством даров,
Они покрыли все кругом своими сокровищами.
Царская дочь и князья хеттов несут их.
Они преодолели множество гор и трудных перевалов
И достигнут границ владений твоего величества.
Вышли войско и вельмож, чтобы принять их.

Царь удивлен. Кажется невероятным, чтобы царь хеттов отправил в путь свою дочь, не узнав предварительно, какой ей готовят прием. Но как раз эти строки наводят на мысль, что инициатива исходила именно от хеттов:

Его величество возрадовался. Хозяин дворца был
Доволен, узнав об этом чрезвычайном событии,
Подобного которому в Египте никогда не знали.
Он выслал войско и вельмож, дабы, тотчас встретить ее.

И Рамсес обращается с молитвой к богу — покровителю чужеземцев, к «отцу Сету», чтобы испросить хорошей погоды для свадебной поездки.

«Прекрати дождь, бурю и снег»… «Его отец Сет внял всем просьбам».

Далее шествие описывается как настоящее чудо:

То были хеттские войска, стрелки из лука и всадники,
Все люди страны хеттов, смешавшиеся с людьми Египта.
Они ели и пили друг с другом.
Они были единодушны, как братья.
Ни один не питал злобы к другому.
Мир и дружба были меж ними, какие бывают лишь между
                                                                         самими египтянами.
Правители всех стран, где они проезжали,
Были поражены, охвачены недоверием и бессилием,
Когда все они видели людей страны хеттов,
                                                      объединившихся с войском царя.
Один из этих правителей говорил другому:
То правда, что говорил его величество,
      как величественно то, что мы увидели собственными
                                                                                                    глазами…

Это шествие расценивалось пограничными народами как необычайное событие.

Затем великолепное шествие вступило в город Рамсеса:

Подвели дочь великого царя хеттов,
Прибывшую в Египет, к его величеству.
И вслед за ней поднесли многочисленные дары…
И увидел его величество, что лицо ее прекрасно, как
                                                                                        лик богини…
И это было великим необычайным событием,
Чудесным, доныне неизвестным чудом,
Подобного которому никогда не передавали из уст в уста,
Ничем не напоминавшим рассказанное в письменах предков.

В заключительной части говорится о политических последствиях этого брака по расчету, причем последняя фраза представляет собой обязательную здравицу египетского поэта в честь величия его царя:

И если теперь мужчина или женщина
Отправлялись в Сирию по своим делам и достигали страны
                                                                                                    хеттов,
То не было страха в их сердцах,
Ибо велико было могущество его величества.

Этот мирный договор явился апогеем Хеттской империи, но вместе с безопасностью исчезало величие.

Жадные к добыче ассирийские цари совершали на беги на границы. Один из вернейших западных вассалов, Маддуваттас, внезапно изменил, почуяв новые силы.

Неожиданно большое влияние приобрело государство Арцава, на западе угрожающе выросло могущество народа аххиява (быть может, это действительно были ахейцы, т. е. ранние греки).