И если тебе захочется приложиться к бутылке или же забить на жизнь, то знай, что я слежу за тобой сверху. Я все вижу. И мне будет очень больно видеть тебя слабым, ведь именно ты всегда говорил мне, что нужно быть сильной, несмотря ни на что.
Еще очень хочу, чтобы ты был счастлив после моей смерти. Не надо всю жизнь думать обо мне. Ты еще очень молод. Уверена, ты сможешь найти себе девушку, которая вновь сможет подарить тебе любовь и заботу. Я не против, ведь я хочу видеть тебя счастливым.
Можно еще очень много писать и размышлять, но это слишком сложно. Каждая строчка этого письма написана со слезами на глазах, и я больше не хочу плакать. Прости.
Прости, если не оправдала твоих ожиданий или же сделала тебе как-то больно. Я не со зла. Я лишь просто люблю тебя. Люблю тебя больше, чем ты можешь представить. И буду любить тебя вечно.
И когда-нибудь, лет через 80-90, мы снова с тобой встретимся и крепко обнимемся. И я снова скажу тебе, как сильно тебя люблю.
Навеки твоя Даша》.
Письмо закончилось, а эмоции лишь разыгрались.
На секунду мне показалось, что мое сердце остановилось. Это было невыносимо. Невыносимо читать это письмо. Каждое слово делало на моем сердце порезы, такие глубокие и такие большие. Хотелось умереть.
Я сложил лист, положив его обратно в конверт. Конверт убрал в шкаф, где лежало наше с Дашей свидетельство о бракосочетании.
Я взял его в руки, и в голове сразу же появились картинки со дня нашей свадьбы. Мы были так счастливы, а теперь всего этого нет.
Положил свидетельство обратно. Подошел к шкафу, достав оттуда рюкзак. Быстренько забросил в него пару-тройку вещей и вышел из спальни.
Брат с женой все так же сидели в гостиной.
- Куда ты собрался? - Дима посмотрел на меня.
- В больницу. Я хочу быть с ней до последней секунды ее жизни. Мне это нужно.
- А как же Оливия? - Малика держала на руках мою дочь, успокаивая ее плач.
- Можете побыть с ней до завтра, а завтра я возьму ее к себе. Она тоже должна увидеть маму в последний раз.
- Хорошо. Ты точно хочешь туда ехать? - брат пристально изучал меня.
- Да, хочу. Спасибо вам за все. Можете делать здесь все, что вам будет угодно. Жасмин может даже рисовать на обоях. - я надел куртку и кроссовки, выйдя на улицу.
Меня больше ничего не держало в этой квартире, она лишь напоминала мне о той жизни, которой никогда больше не будет.
Когда похороню Дашу, обязательно продам квартиру и куплю новую, иначе я сойду там с ума.
Мой путь лежал в больницу, где я проведу столько, сколько будет нужно.
========== 35 глава ==========
35 глава.
Pov Олег.
Мой путь в больницу был непростым. Пару-тройку раз я пытался сбиться с пути и свернуть в магазин, дабы купить себе бутылочку какого-нибудь горячительного напитка, но каждый раз останавливался, вспоминая письмо Даши.
Я так сильно зол на нее и, если бы она сейчас была в сознании, то я бы точно все ей высказал. Все, что думаю об этом. Она бы тогда расстроилась, опустила глаза в пол, как бы стыдясь своего поведения, а я бы потом нежно обнял ее, все простив.
Я готов простить все, что угодно, лишь бы не было этой ситуации. Лишь бы она была жива.
***
В больнице я заплатил главврачу за то, чтобы мне поставили в палате моей жены кровать, разрешив быть с ней до конца ее жизни. Мужчина долго противился, но согласился, как только увидел деньги.
Чертова коррупция, хотя.. хоть здесь она мне пригодилась.
Устроившись поудобнее на своей раскладушке, да, здесь ни нашлось ничего лучше, чем эта старенькая раскладушка, но лучше так, чем никак, я развернулся к своей любимой девушке и принялся на нее смотреть.
Она даже так была прекраснее, чем любая другая. Такая невинная и такая серьезная одновременно. Как нежная роза, которая только распустила свои лепестки.
Я не мог смотреть на нее слишком долго, слезы начинали литься самопроизвольно из моих глаз, как только мои мысли доходили до того самого момента, который я так не хотел.
Мысли туманились, а глаза потихоньку слипались. Вскоре все вокруг покрылось черной пеленой, утащив меня в царство сна.
***
Две недели спустя.
Время шло. Медленно и верно приближалось к тому самому дню. Я понимал, что это произойдет совсем скоро, но так не хотел, чтобы это было. Я был одновременно готов и не готов.
Почему нельзя возвращаться в прошлое? А что? Отличная была бы функция: можно было бы вернуться в любой момент своей жизни и изменить то, что тебе не нравится.
Эх, если бы у меня существовала такая возможность! Я бы сделал все, чтобы с Дашей такого не произошло. Никогда не произошло.
Но, увы, у меня ее нет. И никогда не будет.
Я сидел на стуле рядом с Дашиной кроватью, крепко держа ее за руку. Я не хотел ее отпускать. Боялся. Боялся, что это касание может стать последним. Боялся, что больше никогда не смогу ощутить ее руку в своей руке. И это меня разрывало на сотни маленьких кусочков.
За две недели я так и не стал сильнее. Ни на капельку. Наоборот. Я становится с каждым днем все слабее и слабее. И лишь улыбка моей дочери давала мне хоть какие-то силы жить дальше.
- Знаешь, вчера наша с тобой дочь сама перевернулась со спины на живот. А еще, она начинает ползать, изучая все, что видит перед собой. Вообще, Оливия очень любознательная, прям как ты. - я не знаю, зачем все это говорю. Возможно, она и слышит меня, но ответить все равно не сможет. Со стороны казалось, что я просто сошел с ума, разговаривая сам с собой.
Экран, где выводились показатели Даши, начал очень громко пищать. На шум слетелись врачи.
- Мужчина, отойдите, пожалуйста. - я повиновался, понимая, что это конец. Тот самый конец, который должен был произойти, но который так хотелось оттянуть.
Люди в белых халатах что-то очень долго делали рядом с моей женой, размахивая руками и судорожно говоря. Один из них подошел ко мне, а остальные удалились.
- Олег Николаевич, - он пытался подобрать слова, очень долго думая, - Ваша жена…
- Она умерла? - я не боялся говорить этого вслух. Я все равно больше ничего не чувствую. Я не знаю, готов я или нет, мне просто все равно. Моя жизнь за эти две недели настолько сильно наполнилась болью, что я просто ничего больше не чувствовал. Абсолютно ничего.
- Да. Примите мои соболезнования. Ее тело скоро увезут в морг, вы можете пока что побыть с ней. Остальные вопросы решим немного позже. - он покинул палату.
Я посмотрел на нее, на мою маленькую девочку, на такую невинную и такую нужную и не смог не заплакать. Я взял ее за руку, но она больше не была теплой. Кончики ее пальцев стали такими холодными.
Черт! Я не могу в это поверить. Не могу! Я думал, что готов, но нет. Это слишком больно, невероятно больно.
Я взял в руки чашку с водой, хотел сделать пару глотков, пытаясь успокоиться, но лишь еще больше сделал себе больно, когда вспомнил, что эту чашку Даша подарила мне на 23 февраля.
Я бросил ее об пол. Она разлетелась на маленькие осколки, и мое сердце сделало тоже самое. Я сел на пол, облокотившись об стену.
Я и не думал, что это так больно. Меня разрывает. Такое ощущение, будто бы меня разрезают на маленькие кусочки вживую, а потом пришивают их и снова разрезают. И так до бесконечности.
Стал колотить кулаками по стене, потом головой. Ногами уронил тумбу. И лишь плакал. Плакал, что было силы.
Снова подошел к Даше, взяв ее за руку, которая полностью стала холодной, как лед. Это такое непривычное ощущение, от него холод по всему телу.
Я наклонился к ней, нежно поцеловав ее в губы в последний раз. Потом закрыл ей глаза рукой и прошептал.