А поскольку все ее римские знакомые были либо членами непомерно огромной семьи Антонио, либо знакомыми ее бывшего работодателя, варианты были исчерпаны.
Фэй уже должна была вернуться в Лондон, чтобы взять новую группу и вести экскурсию по итальянским озерам. Она догадывалась, что теперь и эта поездка не состоится.
Дома она бывала куда реже, чем в грошовом номере отеля в аэропорту Хитроу, с тех пор как покинула Британию полтора года назад. И даже если бы Фэй не порвала все связи со своими друзьями, она не могла запросто позвонить кому-то из них со словами: «Привет, у меня совсем нет денег! Не хочешь купить мне билет на самолет?»
Единственные люди, к которым она могла обратиться с просьбой о помощи – это ее родственники, ее семья. Но Фэй совершенно не была настроена на общение с кем-нибудь из них.
У нее не было ни малейших сомнений, что ее любимые папа и мама, лорд и леди Фаульмэйр, с распростертыми объятиями примут ее обратно в лоно семьи. В конце концов, возвращение строптивой наследницы в поместье Фаульмэйр наделает много шума, а отцу всегда нравилось внимание к его персоне. Тем более в этой ситуации он будет хорошо выглядеть в глазах прессы.
Фэй ушла из дома три года назад, чтобы попытаться стать самостоятельной и найти себя. Ее угнетала необходимость следовать правилам поведения знатных особ, повторять одни и те же речи на благотворительных вечерах или гала-концертах, являя собой постоянный объект для обсуждения на страницах светской хроники. Возвращение домой сведет на нет все ее прежние усилия. Не говоря уже о причинах, по которым в первую очередь она покинула дом.
Правда, вариантов у нее было немного.
Фэй одернула свою строгую белую блузку и сорвала отвратительный оранжево-красный галстук, который Марко обязывал надевать всех своих экскурсоводов, и затолкала его в сумку. Теперь вырез ее блузки открывал несколько больше, чем позволяли приличия, но Фэй было все равно.
Если она собирается звонить родителям, сперва нужно привести в порядок нервы и немного выпить. И возможно, внимание мужчин, сразу же обративших внимание на ее глубокое декольте, как только она вошла в бар, означало, что ей не придется тратить драгоценные двадцать евро на покупку алкогольного напитка.
– Объясните мне еще раз подробно, как это произошло. – Лорд Доминик Бересфорд с тоской посмотрел на бутылку ледяного итальянского пива, стоящую перед ним на барной стойке.
Он провел весь день на многочасовых заседаниях, не прекращая работать даже в такси всю дорогу до аэропорта, и уже был готов просто отключиться и расслабиться перед ночным рейсом в Лондон, когда позвонил Кевин, временно исполняющий обязанности его помощника. Пиво придется отложить до тех пор, пока он не выяснит, в чем опять провинился Кевин.
На другом конце телефонной линии Доминик слышал, как Кевин судорожно листает бумаги, сложенные на его столе. Ох уж эта Шелли с ее декретным отпуском! Разве его здравый рассудок не важнее, чем ребенок? «Вероятно, нет», – вынужден был признать Доминик, задумчиво сдирая этикетку с запотевшей бутылки и стирая с нее водяные капли.
– Сэр, я могу вас утешить и сказать, что ваш секретарь заказала экскурсовода через компанию, услугами которой вы всегда пользовались, еще несколько месяцев назад. А потом… – Кевин замолчал и нервно сглотнул.
«А потом, – мысленно закончил Доминик, – владелица этой компании, леди Катарина Форрестер, моя бывшая невеста, была поймана на камеру в весьма компрометирующей позе, что привело к настоящей буре в СМИ, и теперь это угрожало репутации всей ее семьи». Поэтому Доминик расторгнул помолвку, а она в отместку аннулировала их профессиональные отношения. И теперь он сам и шестеро американских предпринимателей полетят в Лондон сегодня вечером и останутся без экскурсионно-развлекательной программы после деловых встреч. И вполне возможно, без гостиничных номеров. Кэт всегда брала нас себя обязательства по размещению его деловых партнеров.
– Думаю, я могу с точностью сказать, что произошло дальше, – сухо сказал он Кевину. – Но меня больше интересует, что происходит в данный момент… Во-первых…
– Хм, – протянул Кевин, как всегда, когда собирался разрушить день Доминика. Конечно, Шелли не нужен отпуск по уходу за ребенком на целый год. А что, если она вообще не согласится возвращаться на работу?
– Что? – резко спросил Доминик.