— Конечно, жду вас как условились. Моя женушка будет счастлива с ней познакомиться.
Фиэнн услышала далекий звук разрыва связи.
На мгновения воцарилась тишина, а потом Отард весело рассмеялся.
— Сколько их у тебя, хитрый ты жучара?
— Ты думаешь, я позволю этому придурку управлять мной? — весело ответил молодой лорд.
— Ладно, до связи. Не теряйся, — попрощался Отард и разорвал связь. В комнате повисла тишина.
В горле першило, глаза слезились и девушке казалось, что еще немного и она выдаст себя. Фиэнн еле сдерживалась, чтобы не чихнуть, а Отард как на зло, всё сидел в кресле и задумчиво покачивал ногой.
Наконец, он встал, не спеша переставил на столе всё как было до ее уборки и направился к двери, открыл….
Было выдохнув от облегчения, Фиэнн неожиданно для себя оглушительно чихнула.
«Ноги» у двери замерли, развернулись на пятках и направились к кровати. В то же мгновение ткань разошлась в стороны, в нос ударил свежий, прохладный, чистый воздух и показалось красное, злое лицо мужа.
— Ты подслушивала! Ты пришла сюда шпионить за мной!? Кто тебя подослал, тварь?
Фиэнн ничего не успела сказать, оправдаться, как он выволок ее за волосы из-под кровати и сомкнул пальцы на горле. По щекам текли слезы от ужаса, пыли и нехватки воздуха. Он вдавил ее в ковер и Фиэнн увидела над собой равнодушные, злые глаза лорда. Они гипнотизировали, лишали чувств, разума и воли к сопротивлению.
— Ну!? Говори! — рявкнул он, тряхнув за шею.
Отард был в бешенстве. Глупая девка! Как она посмела подслушивать? А если ее подослал Эндвид? Она ведь работала у него во дворце! Неужели они думали, что он такой идиот? Ярость душила, затмевала разум, и он точно знал, что в этот момент легко сможет убить ее.
Её голова глухо стукнулась о ковер. Свободной от шариков рукой, Фиэнн вцепилась в предплечье Отарда, пытаясь разомкнуть стальную хватку. Куда там!
«Ох, в какой еще переплет я попала!?» В голове звенело, в глазах начало темнеть.
— Я …убирала, рассыпала… — прохрипела она. Два зеленых шарика вызова выпали из раскрывшейся ладони и покатились по ковру.
Наверно именно это и привело Отарда в чувство.
— Ты, тупая деревенщина, что ты делала у меня под кроватью? — наконец соизволил поинтересоваться он.
Фиэнн закашлялась, перевернулась на бок и хватаясь за горло, судорожно пыталась отползти в сторону. Вот значит какой он на самом деле! И куда делась эта обходительность и небрежная, но такая милая ирония? Где манеры высокого лорда и уважение к женщине? Не зря, видать, за ним тянулась слава черного вдовца.
— Ну, говори, — уже спокойней приказал он, поняв, что перегнул палку.
Она отдышалась и дрожащим голосом рассказала, как потеряла шарики вызова.
— Я ничего не слышала, — уверяла она, — Под кроватью было темно и пыльно, я только хотела пересидеть пока ты разберешься с делами и уйдешь. Я…мне стыдно было выползать, когда ты вошел, ведь ты разговаривал, а вдруг бы меня увидели и тогда… прости, — повинилась она — Мне жаль, что так вышло, не хотела подвести тебя в первый же день.
Вновь расплакалась, размазывая слезы и пыль по лицу и Отард, тяжело вздохнув, притянул ее к себе.
— Никогда, слышишь, никогда не заходи в мою комнату без разрешения, и не перекладывай ничего на моем столе. Я долго жил один и присутствие кого-то в доме, а тем более в моей спальне, мне пока непривычно. Прости за мою реакцию и обещай, что больше никогда так делать не будешь.
Отард обнял её, вытер слезы ладонью, равнодушно поцеловал в лоб.
«Пусть успокоится и думает, что я ей поверил. Делать из себя идиота он не позволит. Шарики она потеряла… ну конечно!».
Фиэнн вздрогнула, от его прикосновений, но утвердительно кивнула, внутренне содрогаясь от страха. От него теперь всего можно ожидать. А то, что он ей не поверил, было ясно как день.
— Иди в свою комнату, приводи себя в порядок. Через нод мы идем на обед к лорду Офлейфу Эльгриму из Озерного леса.
Все оставшееся время Фиэнн пыталась успокоиться и убедить себя, что всё обошлось. Но умом понимала, что это самообман. Он отомстит ей. Потому что то, о чем они говорили это государственная измена. Это заговор против короля и угроза жизни…Урмэду. Да именно о нем она почему-то думала больше чем об Эндвиде и измене государству.
Одна ее часть была зла на него из-за Иэнель. За то, что он пренебрёг ею, говоря, что отношения не для него, а сам спутался с принцессой. А то, что Иэнель дочь Эндвида, еще больше подливало масла в огонь ее ревности.
Но вторая часть ее души не могла забыть всё то добро, которое сделал для нее Урмэд. Он единственный кто верил в нее и не осуждал. Даже когда она совершила подлость, подсыпав принцессе соль в еду и подкинув змею в комнату. Когда не рассказала никому о родителях, и чуть не раскромсала его картину. Если бы не он, ее бы сейчас просто не было в живых. Но, может так было бы лучше? К чему такая жизнь с мужем-садистом? В постоянном страхе и лжи.