— Присаживайся, — указал он на стул рядом с собой, — Рем меня бросил ради какой-то бабы, хоть ты со мной посиди.
По виду собеседника Урмэд понял, что тот уже изрядно пьян. Но когда он достал порошок и золотую трубочку, то понял, что алкоголь не главная беда Рахнарда.
— Бабы — зло! — хорошо затянувшись и откидываясь на спинку стула, протянул Рахнард, прихлебывая пиво из кубка — это бесчувственные, тупые, похотливые создания, которым от мужика нужны только деньги и цацки. Они не умеют любить, только берут, а в ответ не дают ничего, кроме истерик и капризов. Они почему-то уверены в том, что одно их присутствие должно вызывать в мужчине желание и благоговение. Абсолютно бесполезные твари. Вот припомни мне великих женщин, Урмэд?
Урмэд конечно мог припомнить великих женщин айданара, а вот в дайонаре с этим действительно туго.
— То-то! — Рахнард поднял вверх указательный палец, — Поэтому я никогда не женюсь! Они ненадежные, взбалмошные, глупые…, — начал повторяться император.
— Ну, может дать им больше возможностей? — робко предложил Урмэд, — попробовать поставить на какую-то должность, может и справятся?
Рахнард расхохотался.
— Отличная шутка! Курица с мечом! Ох, и насмешил ты меня. Кроме того, как прислуживать и утолять наши желания, они больше ни на что не годятся, это уж точно.
Урмэд сдержанно улыбнулся, понимая, что видимо, комплексы и глубокая детская травма толкает Рахнарда на подобные рассуждения.
— На-ка, попробуй, — император подвинул к Урмэду стекляшку с трубочкой, — это лучше, чем алкоголь, и определенно лучше, чем бабы. Чистый, как снег с вершин Рахадалара!
Урмэд не отказался, потому что, идя сюда, принял нейтрализатор и взял с собой еще.
— Я тебе больше скажу, — распалялся Рахнард, — Они все пустоголовы и тупы.
Сейчас, как догадался Урмэд, император имел в виду всех жителей дайонара. А по взгляду и сумасшедшим глазам понял, что императора понесло.
— Им не нужно жить хорошо, они привыкли так — почти по-скотски. Они вечно ругают других, но пальцем не двинут чтобы улучшить свое положение — им так удобно. Будут ненавидеть тех, кто благополучен (людей, например, или айнов), но стремиться хоть одной ногой потоптать их благословенную землю даже в качестве рабочей силы. Но всё равно в тайне презирать. Презирать за то, что они от них зависимы.
Но я мудрый и добрый император, вопреки их ленивой и продажной натуре, я сделаю для них то, на что не отважился бы кто-то другой — он выдержал театральную паузу. Урмед внимал, — Я пробью эту «стену» к айнам и уничтожу их, чтобы получить новые земли и выход к морю. И мы наконец то будем свободны и независимы!
Я дам своему народу новую религию абсолютной силы, новый смысл жизни. Он заключается в том, что все остальные будут нашими рабами. Мы возьмем лучшее от айнов и вальдаров, присвоим себе, а неугодных смахнем с лица земли как шлак, отработанный материал, как пыль с наших сапог.
Рахнард медленно, с чувством забил трубку. Раскурил.
— Я воспитаю новых дайнов, которым нужен император! Жестокий, свирепый, делающий всё, чтобы его боялись, ненавидели и одновременно боготворили. Пусть предают, наушничают, доносят, лгут. Пока они трусливы и разобщены — это и есть основа моей власти.
Им нужна сильная сварма, а еще такая же армия болтунов, воспевающая их «могущество». Ибо ложь для них единственный выход не замечать своей убогости.
Найми двадцать глашатаев, скажи, что белое — это чёрное, прикажи им вещать на каждом углу и вскоре, ты увидишь, как все в это поверят, это станет непреложной истиной, религией, догмой. Таков дайн по натуре и другим уже не будет. Таковы все!
И всё это могу им дать я!
«Гениально», — думал Урмэд, — «управлять толпой рабов, которые считают себя господами».
— Но если мы возьмем лучшее, то с этим придется что-то делать — попытался вести диалог Урмэд, — мануфактуры, рудники, плавильные печи, и прочая, и прочая… — все это потребует ухода и координации. Надо будет оставлять специалистов и обучать своих.
— Плевать! У нас будут рабы, чтобы вести наши дела, вкалывать на полях и управлять своими машинами. А над каждым айном будут стоять три дайна с кнутом, огнём и нейтрализатором и наблюдать, чтобы все шло как надо! — самодовольно заявил Рахнард.
«Интересно, а как дайны будут знать, «как надо?», помолчал Урмэд, ибо на этот бред ему возразить было нечем.
— И поверь, со временем, и одни и другие будут валяться у меня в ногах чтобы только посмотреть на меня одним глазком, дотронуться хоть до носка моего сапога и не мыть после этого руки. Я дам им почувствовать, что они сила, сила которой раньше не было и возможно никогда не будет…