Школ пока нет, и дети слоняются без дела, хулиганят и воруют. Да если даже и будут школы. Своих отпрысков дайонарцы искони определяли в семейное дело. Кто будет отдавать ребенка в школу, если он может помогать по хозяйству? Все в замешательстве. Они не знают, кому верить, потому что кровь на вас обоих.
— Может и зло, — задумчиво вздохнул Урмэд, — Ты говорил о струпе, а я приведу другую аллегорию: чтобы озеро оставалось чистым, его дно периодически нужно вычищать, а при этом нельзя не замутить воду. Зато потом озеро становиться глубоким и прозрачным, а в таком уже выведется здоровая рыба. И я готов вымазаться в иле по самую шею, чтобы возродить то, что когда-то было.
Что насчёт «рано», так можно было порождать еще пару вёсен, но тогда такие как вы, полностью истребились бы сами, погрязнув в раздорах, отчаянии и равнодушии, задушенные произволом власти императора. Вот тогда точно было бы поздно.
— Ты идеалист, Урмэд. Думаешь, убив Рахнарда, всё вдруг изменится?
— Я не настолько наивен, чтобы так думать — жестко ответил он, — Да, я тоже прибегаю к насилию, но потом они поймут, что это было необходимо. Наказывать надо не того, кто ворует от голода, а того, кто искусственно поднял цены и спекулирует на этом. Кто не предоставляя работы, требует налоги и подати, кто заставляет работать, но не платит. Но дармоедов и нахлебников я тоже не потерплю.
А по поводу остального: как еще приучить народ мыться хотя бы два раза в недэю, если не установить штраф, запрещающий появляться в общественном месте без смрадного шлейфа? Мы и так при банях устроили пивнухи и бордели, что бы туда начали ходить. Что вам не нравится?
За длинным столом послышались веселые смешки.
— Как заставить не лить на головы соотечественникам содержимое ночных ваз, не установив очередной штраф? Как заставить мужчин не бить женщин, не назначив за это штраф и уголовную ответственность? Вы бьёте своих жен?
Урмэд обвёл присутствующих гневным взглядом.
— Вы с чем-то вы не согласны? Если да, то я умываю руки и ухожу в закат!
Урмэд почти кричал. Вот чего он боялся. Того, что дайны, отвыкшие принимать самостоятельные решения, испугаются ответственности, потеряются в происходящих переменах, запутаются. Советники сидели притихшие, отводя глаза, бездумно перебирая пальцами бумаги.
— Сначала, всегда бывает трудно — уже спокойней сказал он, — Это нормально, если вспомнить историю.
— Мы забыли свою историю.
— Так вспоминайте. Книги вам для чего? Печи топить?! — рявкнул Урмэд, — Поднимите документы, найдите примеры, сделайте выводы. И работайте! На своё благо и благо народа, который доверился вам.
— Не кипятись, Урмэд, — успокоил Шаон, — Думаю, все поняли, что надо делать. Он оглядел дайнов сидящих по обе стороны стола.
— Ты прав, мы привыкнем, — кивнул Дахард.
— Тогда продолжим, — совершенно спокойно, словно не было вспышки гнева, сказал Урмэд, — Что там с сельским хозяйством?..
И совершено не было времени побыть вдвоем. Свадьба оказалась хоть и торжественной, но формальностью. Даже первую брачную ночь они пропустили и усталые завалились спать. Иэнель вообще казалось, что Урмэд ее избегает. Неужели все из-за той ужасной ночи? Наверняка думает, что она до сих пор презирает его за это. Ведь они так и не поговорили.
— Ты когда спать ляжешь? — Иэнель наклонилась над ним, ласково обнимая за плечи.
Урмэд как всегда сидел у камина, перебирал последние отчеты, что горой высились каждый день и стопка не убывала.
Дайн поднял голову от бумаг и рассеянно улыбнулся.
— Ложись, мне еще пять документов надо подписать и рассмотреть три рапорта о назначениях.
— Ты совсем себя загнал, надо хоть ненадолго отвлекаться.
— Сейчас не до отдыха, Нэль, ты же знаешь, — вздохнул он, размашисто черканув роспись на очередном документе, вложил в пухлую папку. Пересказал ей сегодняшний разговор с советниками.
— Как думаешь, Арна сможет повлиять на Дахарда? Мне не нравятся настроения в совете. У меня такое чувство, что я близок к провалу.
— Думаю, я могу воздействовать на нее, да и на других женщин, чьи мужья сидят в совете. Они уже почувствовали силу своего влияния, и думаю им это понравилось.