Когда за Аленой и Александром закрылась дверь, Игорь Фокич спросил:
— Ну как тебе наше приобретение?
— Мне нравится. Где нашел такое чудо?
— Да у меня есть знакомая, занимается интерьерным дизайном, тоже кстати классный специалист, если что, могу дать телефон. Так это ее племянница. У девчонки мама умерла, Ирина забрала ее к себе. Живут вдвоем. Не девчонки, а клад.
— Хватит нахваливать. — Никита поднялся и подошел к окну, разглядывая машины и прохожих. — Главное, что специалист отличный. Не упускай ее. Как решили с ней по деньгам?
— Заключили договор об оказании услуг сроком на пять лет, с твердой ставкой и процентом от сделки.
— Хорошо, правильно.
Игорь Фокич вышел из кабинета, а Никита так и остался стоять возле окна. Вдруг он увидел, как на улицу вышли Алена и Александр, под ручку, весело болтали между собой, и какое-то чувство кольнуло его. Вдруг девушка обернулась и ему показалось, что она смотрит прямо на него. Никита сделал шаг от окна, чтобы она не смогла его разглядеть, продолжая наблюдать, как они зашли в кафе, недалеко от офиса. Ему даже захотелось побежать следом, посмотреть, что они там будут делать. Но остановил себя. Не хватало, как какому-то мальчишке бегать за кем-то.
Он сел на свое место и стал пересматривать документы, подготовленные Аленой. Грамотно, четко, толково. Все по полочкам. Он еще раз пересмотрел презентацию, которые они подготовили с Александром. Молодцы, что сказать. Упускать такого специалиста нельзя. Они на вес золота.
После обеда к нему снова влетела Алла, подошла к его столу, почти вплотную к нему, едва не касаясь своими коленями его ног., окутывая его облаком своих резких духов, от которых он стал задыхаться. Он поднял на нее глаза.
— Никита Юрьевич, я все равно прошу мне объяснить, почему меня, штатного юриста не пригласили на это совещание?
— Я Вам уже объяснил, что Ваше присутствие здесь не обязательно. И просил приходить ко мне только тогда, когда вызову. Прошу, выйдите.
— Никита, ну за что ты так со мной? — вдруг перешла на «ТЫ» девушка, обиженно поджимая губы. — Я же юрист. А ты кого-то с улицы взял. Ну что она сможет сделать?
— Алла Олеговна, на «ты» мы не переходили и переходить не собираюсь. Прошу, покиньте мой кабинет. Если у Вас нет работы, то прошу подготовить мне обзор из изменений и новелл в законодательстве за последние два года. Особенно в области морского права и все, что касается международных транспортных перевозок. Я думаю, недели Вам должно хватить. Если нет, можете взять еще пару дней.
Девушка мялась рядом с ним, водила пальчиком по крышке стола, стараясь при этом коснуться своей коленкой его ноги. Никита отодвинулся, поднялся с кресла и подошел к окну:
— Прошу соблюдать этику и идите уже работать.
— Никита Юрьевич, я давно хотела сказать, что Вы мне очень нравитесь, и хотела предложить быть вместе. Это Вас ни к чему не обяжет, мы просто будем жить вместе. Я так хочу быть с Вами, с тобой, — она заговорила жарко, быстро, прижала руки к груди, с видом верной собаки заглядывая ему в глаза.
— Алла Олеговна. Прошу запомнить раз и навсегда. Мы не будем вместе. Никогда. Можете жаловаться на меня кому угодно, но НАС не будет. И не надо держать меня за дурочка. Ваши «ни к чему не обяжет» через месяц-другой закончилась бы истериками «почему ты зовешь меня замуж, я так туда хочу с тобой». Не Вы первая признаетесь мне в любви с предложением пожить вместе. Но хотелось бы, чтобы последняя. Устал я уже от всех вас, — он устало провел рукой по затылку, запрокидывая голову назад. — Как я от всех вас устал. Ну что Вам от меня надо? Не собираюсь я жениться. В ближайшие лет десять так точно.
Алла стояла у стола нервно переступая с ноги на ногу, кусала губы и придумывала, чтобы еще такое сказать Никите. Но он посмотрел на нее каким-то презрительным взглядом, она сникла, повернулась и вышла из кабинета.
— Про обзор не забудьте, — крикнул ей вслед Никита.
Он устало опустился в кресло. Вот за что ему все это? Он вспоминал девиц, которых мимо него прошла огромная череда. Ведь не было ни одной, на которой бы екнуло сердце. Ни одной. Вот разве что сегодня? Алена. Он уверен, что видел ее впервые. Такое лицо и фигурку он бы запомнил. Но вот голос. И смех, как колокольчик, звонкий, отдающийся где-то у него в груди. Когда она первой засмеялась после ухода Аллы, он не смог сдержать свое лицо серьезным, и тоже рассмеялся, что с ним никогда не было.