Проснулась на рассвете. Сморщившись от боли в затекшем теле, выбралась из кровати и быстро оделась. Парик не успел до конца высохнуть, и мокрые пряди неприятно скользили по коже. Но ничего, переживала и не такое.
Из-за ставней было сложно рассмотреть, что происходит на улице. Вдруг кому-то требуется помощь.
Схватив одежду с пола, я вышла из дома и застыла на скрипучем крыльце. Все домики остались на месте. У кого-то сорвало крышу с сараев, кто-то лишился плетеного забора, но сильных бед стихия не причинила. Восходящее солнце заливало оранжевым светом дороги, которые развезло от грязи. Лужи оказались такой величины, что в них можно было купаться.
Я развесила вещи на бельевой веревке, натянутой меж двух низких деревьев, что за эту ночь лишились почти всей листвы. Но вместо того, чтобы вернуться в дом, я вдруг испытала странное, почти непреодолимое желание погулять. И не просто погулять, а выйти на побережье и пройтись вдоль кромки затихшего моря. Странное желание, необъяснимое, будто и не мое вовсе. Однако противиться ему я не стала.
Набросив капюшон на голову, отправилась прочь из деревни. Сделать это было не так просто из-за луж, грязи и полного отсутствия дорог. Их и раньше не было, а те тропы, что имелись, смыло ливнем. Как результат, я дважды чуть не потеряла обувь, которую почти засосало в ближайшей луже, испачкала подол юбки и очень устала.
Но, несмотря на все это, желание спуститься к берегу все равно никуда не делось. Не знаю, что именно я хотела там найти, но магическая буря, такое сильное проклятие не могло пройти бесследно.
Спустившись вниз по скользким каменным ступенькам и не свернув при этом себе шею, я оказалась на берегу моря. Вчерашний белый песок был щедро усеян какими—то ветками, корягами и обломками деревьев, грудами зеленых водорослей, от которых исходил специфический аромат. Нашлось здесь место и парочке разбитых лодок. Они лежали искореженные, перевернутые, с жуткими черными дырами и с заросшими ракушками дном. Оставалось надеяться, что это старые лодки и минувшей ночью никто не пострадал от разбушевавшейся стихии.
Я удалилась на достаточно приличное расстояние, деревня давно скрылась за поворотом, и уже собиралась возвращаться, когда в последний раз скользнула взглядом по берегу и заметила у самой кромки воды какую-то странную кучу. Большая, специфической формы, она сильно напоминала человека.
Я подхватила подол длинной юбки и бросилась бежать, утопая ступнями во влажном песке. И чем сильнее я приближалась, тем отчетливее понимала, что не ошиблась. Кого-то действительно вынесло на берег.
Жив или нет? Есть ли шанс помочь несчастному?
Рухнув перед незнакомцем на колени, я осторожно повернула его с живота на спину и всмотрелась в бледное, залитое кровью лицо. Беглый осмотр дал неутешительные результаты: рана на голове была более чем серьезной, лицо изрезала пара глубоких царапин, нос сломан, губы разбиты, возможно, пострадали ребра, да и рука как-то неестественно вывернута. Но хотя бы он оставался в живых. Его грудь медленно поднималась и опускалась, а ресницы мелко дрожали.
– Все хорошо, я помогу вам, – произнесла, надеясь, что он меня услышит. – Я целительница. Вам нечего бояться.
Уняв волнение, я протянула к нему руку. Следовало осмотреть его с помощью магии, найти самые серьезные и опасные раны. В ту же секунду мое запястье неожиданно крепко схватили. Я даже дернуться не успела, когда несчастный открыл глаза: ярко-голубые с вертикальным зрачком, который сейчас своей тонкостью мог сравниться с иголкой. Его взгляд остановился на мне, и хватка мгновенно ослабла. Разбитые губы тронула едва заметная улыбка.
– Сирена, – хрипло произнес он и потерял сознание.
А я… я осталась один на один с жутким выбором: спасти того, кого ненавидела и боялась больше всего на свете, или сбежать от него как можно скорее и забыть обо всем, как о страшном сне.
«Бежать! Бежать! Как можно скорее, как можно дальше! Это не может быть совпадение. Спустя четырнадцать лет я вернулась на родину и тут же наткнулась на своего врага! Они здесь, найдут меня и тогда…»
Меня заколотило от ужаса и паники.
Я вздрогнула и медленно поползла прочь, совершенно не замечая того, что мокнет и пачкается в песке и водорослях юбка, царапают кожу ладоней острые ракушки и куски искореженных веток.
Я ползла, не отрывая глаз от поверженного василиска. Смотрела на его профиль, на капли крови, которые стекали по руке и терялись в песке. На то, как медленно и тяжело поднималась и опускалась его грудь, а дыхание с рваным стоном срывалось с губ. Как он из последних сил цепляется за жизнь. Смотрела и понимала, что проиграла.