Теперь все его органы, естественные процессы, даже чувства будут замедлены в сотню раз. Даже проклятие удастся отсрочить. Правда, большой минус был в том, что застынет и регенерация. Значит, мне придется приложить в сотню раз больше сил на его восстановление. Но ничего, справлюсь. Главное не забывать возобновлять заклинание стазиса, которого хватает максимум на сутки.
Пробудив целительную магию, осторожно залечила собственные раны и ожоги. Блаженная прохлада пронеслась по телу, позволяя свободно выдохнуть и забыть о боли.
Однако расслабляться было рано, настала пора заниматься лечением.
В тот день я вычерпала свой резерв почти до дна и смогла залечить всего одно сломанное ребро. Зато какое! Мне буквально пришлось собирать его по частям, параллельно заживляя разорванные осколками мягкие ткани и мышцы.
В конце я упала рядом с раненым на землю, вытянулась во весь рост и застыла, уставясь в потолок. Голова кружилась, руки и ноги онемели. Сейчас мне сильнее всего хотелось закрыть глаза и уснуть. Но нельзя. Я и так провела в пещере слишком много времени. Требовалось срочно восстановить силы, иначе спасать придется меня. А еще не мешает купить теплое одеяло. Лучше два. Пусть стазис и не позволит ему замерзнуть, но рисковать не стоит.
Полежав минут тридцать, я с трудом поднялась и направилась к выходу из пещеры. Оказавшись снаружи, с некоторым удивлением взглянула на солнце, склонившееся к закату, наложила легкое заклинание для отвода глаз и поплелась в деревню.
Я так устала, что даже никак не отреагировала на вопросы Марийки и ее подозрительный взгляд. Поужинала запеченной на углях рыбой с корнеплодами, купила у женщины десяток пирожков со сладким луком и поплелась в свою комнату. Рухнув на кровать, проспала до самого рассвета.
Так и прошли следующие шесть дней. Я забыла о своих планах, целях и причинах, которые заставили меня пересечь границу, полностью сосредоточившись на излечении василиска.
Иногда, несмотря на стазис, он приходил в себя, смотрел на меня затуманенный взглядом, так пристально, что я поспешно прятала лицо в тени капюшона.
– Сирена… я рад, что ты нашла меня.
Излечение тяжело давалось нам обоим. Проклятие цепко вцепилось в него и никак не желало отпускать, болезненно обжигая пальцы, когда я действовала особенно настойчиво. Справиться с этим казалось невозможным. Тут была нужна не целительница, а ведьма, ну или ведьмак.
Когда становилось особенно тяжело – и ему, и мне, – я принималась напевать песню, которую когда-то пела мне мама перед сном. Она была на древнем аргском наречии. Ее певучий мотив помогал мне успокоиться и взять себя в руки.
Лечение продолжалось, но проблема никуда не девалась. Я понимала, что сама не справлюсь. Следовало передать василиска в надежные руки. Но кому и как?
Проблема решилась сама собой на шестые сутки.
Вернувшись в деревню после очередного сеанса изматывающего лечения, я заметила возбужденных жителей, которые собрались на краю отвесной скалы и что-то громко обсуждали. Подойдя ближе, я расслышала обрывки фраз.
– Корабль…
– Последователи Темного бога.
– И куда рыцари смотрят…
– Говорят, они знают. С ними ходют…
– Поди, ищут кого-то…
– Говорят, денег обещают…
Я едва не подпрыгнула от радости. Несмотря на стазис, раненому становилось все хуже. Мне удалось залечить почти все переломы и ушибы, но проклятие медленно подбиралось к сердцу. Срочно требовалось что-то предпринять, а я не знала что, и сжимала кулаки от бессилия.
Теперь появился шанс на его спасение. Оставалось лишь передать своего подопечного. Сама я рассказать обо всем не могла, слишком опасно. Именно поэтому и вручила деньги Марийке, поведав, где найти василиска.
Тогда-то я и поставила рябой жене рыбака метку молчания на шею. Впервые в жизни опробовала данный вид заклинания. Вышло немного криво, но я не сомневалась, что она сработает, Марийка не выдаст меня василискам и забудет о моем существовании.
Но я ошиблась. Прошло девять месяцев, и василиск вышел на мой след.
Зачем? Для чего? Это и предстояло узнать Фелиции.
ГЛАВА 4
Адель Тонье
– И ты мне ничего не рассказала! – воскликнула Фелиция, когда я закончила.
На окружающий мир постепенно опускались сумерки, но фонари пока не спешили зажигать, и приятный полумрак окутывал, словно мягкое одеяло.