— Для нас?— переспросил я подозрительно,— ты это как брат имел в виду или как муж?
Я ждал опровержения второго предложения, но, к моему удивлению, Василий сказал твердо, глянув мне в глаза:
— Как муж. Ты – та девушка, которую я хотел бы взять в жены.
— Женишься на шлюхе?— спросил я с сарказмом в голосе,— хорошо подумал, или это оттого, что видел уже меня голой?
— Это оттого, что я полюбил тебя,— сказал Василий тихо,— и мне не важно, что тебя насиловали бандиты, лишив девственности…
— Это не они меня девственности лишили, а парень из моей деревни,— оборвал я его, решив сказать всю правду, кроме того, что я в настоящем парень и живу столетием позже.— А отчим нас за этим застал, за что выпорол меня, выгнав после из деревни без одежды.
— Наверняка тот парень тебя заставил или обманул,— упрямо продолжал защищать меня Василий,— пообещал, что никто не узнает…
— Я сама под него легла!— выкрикнул я, выйдя из себя – его нежелание понять и принять правду было просто удивительным,— мне было интересно, что значит быть с парнем в близости, я вполне могла уйти…. Но осталась и получала большое удовольствие! И когда отчим порол меня, а потом – бандиты избивали и насиловали, я получала удовольствие, даже кончила! Кто я после этого, если не шлюха?
Я видел, как побелело лицо Василия, и, чтобы не видеть ожидаемого отвращения на нем, отвернулся, пытаясь отогнать нахлынувшие мрачные воспоминания. Но мне это не удалось, а былой гнев, перейдя в горечь, породил слезы. Я тихо плакал, слыша, как звенит натянутой струной тишина, и ждал со страхом полных отвращения слов, приготовился уйти прочь из дома и деревни….
Внезапно обнявшие меня за талию руки Василия стали подобно ледяному душу – я даже плакать перестал.
— Все это не делает тебя шлюхой, по крайней мере, для меня,— прошептал он мне на ухо,— я чувствую, у тебя была тяжелая жизнь, полная плохих людей, для которых ты должна была делать все. Тебя, должно быть, часто и сильно били, и в безысходности ты начала получать от этого удовольствие. Поэтому и согласилась на близость с тем парнем – ощутить ласки и наслаждение, а не обычные боль и унижение. И бандиты смогли довести тебя до блаженства именно поэтому, да и мои ласки этому помогли. Не говори мне больше, что ты шлюха, прошу – я ведь видел, с каким отвращением ты смотрела на моего отца, слышал твои крики и рыдания, когда он насиловал тебя, когда остальные двое хлестали плетью….
— Не продолжай,— произнес я, повернувшись лицом к Василию – как и в голосе, в каждой черточке его лица были участие и горечь,— я хочу забыть все произошедшее побыстрее, а это лучше, когда никто не напоминает.
Я мягко освободился из его объятий, стер последние слезы…. А в голове крутились мысли о том, что Василий невероятно упрям и переспорить его почти нельзя. Но все же он мне нравился, несмотря на все это…
Мои мысли прервал стук захлопнувшейся двери – пришел Еремей с охапкой разных ароматных трав. Улыбнулся нам с Василием, начал сортировать и развешивать травы под потолком… Я вдруг осознал, что хочу спать, и, глянув за оконце, с удивлением увидел чернильную темноту. Уже ночь…. Долго это мы с Василием беседовали…
— Спасибо за кров и пищу, дедушка Еремей,— произнес я с чувством,— вы к нам очень добры…. Но не потесним ли мы вас с ночевкой?
— Я лягу на печи, кости прогрею хорошо,— улыбнулся вновь дедушка, оторвавшись от своего занятия,— ты, Алина, на лежанке, а брат твой на лавке.
Я окинула взглядом жесткую и короткую для Василия лавку, с недоверием посмотрела на парня, ожидая опровержения…
— Для меня это будет роскошью, да и для тебя, Алина,— произнес Василий,— мы ведь и не в таких условиях спали, верно?
Я вспомнил о легенде и решил не спорить. С удовольствием растянулся на лежанке вновь, почувствовал, как заботливые руки укутали меня одеялом, и, потуже завернувшись в него, совсем скоро уснул…
========== Попытка начать новую жизнь ==========
… Мы шли в деревню по сумеречному лесу – впереди Василий, предельно сосредоточенный, а позади я, ступая в шаг за ним. В моей душе был неясный страх – каждое корявое дерево казалось мне бандитом, затаившимся в засаде, и каждый шорох заставлял меня пугливо оглядываться. Василий, казалось, и не видел странностей моего поведения – он упорно шел вперед, ускоряя шаг. Я попытался внушить себе, что мы в безопасности, ускорил шаг тоже…. Но остановился в ужасе, увидев, как от ближайших двух стоящих рядом сосен к нам шагнули три силуэта. Я только собрался бежать, когда один из них – Семен, грубо схватил меня за руку, и, разодрав платье, начал щипать за соски и бедра. Я в отчаянии позвал на помощь, тут же осекшись – увидел, как один из мужчин перерезал горло Василию, бившемуся в его хватке. Он тут же обмяк, упал на землю, а я смотрел на это широко открытыми от ужаса глазами.
— Теперь тебя никто не освободит, грязная шлюха,— услышала я хриплый голос Семена – его пальцы уже подобрались к моей промежности,— мы все вдоволь наиграемся с тобой….
Резкая боль во влагалище заставила меня подумать о себе – я забился, пытаясь вырваться, закричал….
— Все хорошо, Алина, я с тобой,— услышал я неожиданно ласковый голос Василия – он заставил меня замереть в суеверном ужасе,— я не оставлю тебя, клянусь…
Внезапно лес и бандиты пропали, и я осознал, что все еще у Еремея в доме, а держит меня Василий, шепча успокаивающие слова. Испытанное во сне так потрясло меня, что я порывисто обнял Василия, зарыдав ему в плечо. Он нежно гладил меня по голове, уже ничего не говоря, дожидаясь, когда я успокоюсь. И когда это произошло, спросил:
— Тебе снились бандиты, да? Снова то, что было в каморке?
Я покачал головой, стирая слезы.
— Мы шли в ту деревню, когда они напали на нас. Тебе перерезали горло, а меня начали насиловать…. Это все было так реально…
Я прервался, не в силах продолжать – перед глазами у меня все еще было мертвое тело Василия.
— Больше кошмар не повторится,— произнес Василий мягко,— я останусь с тобой и успокою вновь, если понадобится.
Я понял, что он хочет лечь со мной на лежанке, но даже обрадовался этому – сейчас мне очень нужна была поддержка. Поэтому согласно кивнул, отстранился от Василия…. И только сейчас осознал, что на мне нет даже рваной рубашки. Этот факт я принял, как само собой разумеющееся – Еремей обрабатывал мои рубцы на ночь, и просто прикрыл спину рубашкой, не желая тревожить меня…
— Я не разбудила дедушку?— спросил я шепотом, надевая рубашку,— наверное, сильно кричала…
— Да, но я быстро разбудил тебя,— отозвался Василий тихо,— а у Еремея, похоже, очень крепкий сон.
— Хорошо,— произнес я с облегчением,— попытаюсь снова уснуть…
Я лег вновь, закутался в одеяло, пустив к себе Василия – он укрылся какой-то простынью. Попытался заснуть…. Но, как назло, сон все не шел – мне не давали покоя картины из кошмара. А если по дороге в деревню на нас и в самом деле нападут бандиты? Что тогда?
Я начал ворочаться, пытаясь принять удобную позу, но бессонница продолжала мучить меня. Повернувшись на бок в очередной раз, лицом к Василию, я увидел, что он не спит и выразил свои опасения.
— Слишком мал шанс, что они будут ждать нас в лесу в определенное время,— произнес он увещевающе,— не бойся, все обойдется, мы придем в деревню, начнем новую жизнь…
Мне в это сейчас, ночью, мало верилось – не то чтобы я боялся темноты, но все же ночь навевала страхи на меня всегда. А теперь еще больше – по воле кошмара.
— Обними меня,— попросил я Василия,— так мне будет спокойнее…
Я приглашающее откинул одеяло, почувствовал, как нежные руки парня обняли меня за талию, прижав к себе…. Я почувствовал, что мои страхи рассеиваются от пришедшего в душу тепла, и совсем скоро крепко уснул…