Провожу пальцами по его голове и шее, может успокоиться немного. Целую его в шею и обнимаю крепко за плечи, но его тело содрогается каждый раз. Как же ему плохо. Пусть лучше так, чем бы держал все в себе.
Через некоторое время он успокаивается и отпускает меня.
— Спасибо — говорит он, смущаясь.
— Все нормально, надеюсь, тебе по легче стало.
— Ага, дышать по крайней мере — говорит он — тебе не противно все это? — спрашивает от показывая на свое лицо.
Не верит.
— Нет, Кирилл — провожу пальцами по его щеке — и не сомневайся никогда в этом. Я люблю тебя, таким какой ты есть. И мне без разницы даже если бы вместо головы у тебя была бы пятая точка, я все равно любила бы тебя.
Он засмеялся. Наконец-то повеселел.
— Обожаю тебя — говорит он, выдыхая, берет мое лицо в свои ладони, наклоняется и касается моих губ своими.
Очень нежно, трепетно, почти невесомо. Как бы спрашивая разрешения. Затем зарывается руками мне в волосы, притягивая к себе и впивается мне в губы сильно, отчаянно, унося за собой. Перестаю чувствовать пол под ногами на какое-то время.
Он немного отрывается от меня.
— Олеся, ты такая замечательная…
Только не говори, что я тебе не нужна…
— Спасибо, за то, что ты есть в моей жизни и за то, что вернулась в неё — он касается пальцами моей щеки- я бы не выжил без тебя — его голос становится хриплым.
Я нужна ему, неужели?
— А, я без тебя вообще не жила, Кирилл.
Он улыбается, понимаю по глазам и второму уголку губ, который пополз вверх.
— Солнышко, моё — говорит он и накрывает мои губы своими, сильно, неистово впиваясь в меня.
Когда мы отрываемся друг от друга наше дыхание сбито.
Кирилл осматривается.
— Мы все еще в коридоре — говорит он усмехаясь.
— Ага — говорю я, стягивая куртку.
— Проходи — он указывает на кухню.
Я раздеваюсь и прохожу.
— Голодная или пиццей наелась? — говорит Кирилл.
— Пиццей? Какой?
Он поворачивается и хмурится.
— Не доставили что ли?
— Что не доставили? — недоумеваю я.
— Ну я пиццу заказал тебе на ужин, должны были привезти к семи — говорит Кирилл.
Он заказал мне пиццу? Так приятно, пусть даже я и не попробовала её.
— Мишка, наверное, слопал, он мне ничего не сказал, точнее, не успел сказать я ведь, как узнала, что он сказал, к тебе побежала.
— Правда? — удивляется он.
— Конечно, он не имеет права решать за меня и мне не хотелось, чтобы ты думал так о себе.
— Ну может он в чём-то прав — говорит он, опустив глаза.
Как же ему сложно.
— В чём, интересно?
Он замялся и отвернулся к холодильнику.
— В том, что я не должен быть рядом с тобой — говорит он тихо.
— Нет, в этом он совсем не прав — говорю ему.
Он тяжело выдыхает.
Подхожу к нему, касаюсь его плеч, провожу по ним.
— Я очень хочу, чтобы ты был рядом со мною, если ты, конечно, не против.
Целую его в основание шеи и отпускаю. Вижу по шее пробегают мурашки.
— Я? — удивленно спрашивает он, поворачиваясь.
— Ну, да ты, чего хочешь ты Кирилл?
Мне нужно услышать его.
— Ты даже не представляешь на сколько сильно я хочу, чтобы ты была рядом со мною — говорит он — я жить не могу без тебя, Олесь, но…
«Но?!»
— Я не знаю… я не хочу обрекать тебя на то, чтобы ты видела это — он показывает на лицо — каждый день, на осуждающие взгляды людей и к тому же твоя семья не примет меня никогда, зачем им такой урод, как я!
Неужели Мишка назвал его уродом? Тварь!
— Я привыкну к этому, когда-нибудь, но не хочу, чтобы ты делала это — говорит он тихо, выбивая почву из-под моих ног.
Глава 18
Олеся
Он опять отворачивается от меня!
— Кирилл, пожалуйста не отворачивайся, мне плевать на мнение окружающих, моей семьи и всего мира, я хочу быть с тобой, а не с кем-то другим. И твое лицо — касаюсь его щеки — я больше всего хочу видеть каждый день.
— Ты просто еще не сталкивалась с этим, и не понимаешь — в его голосе горечь.
Он постоянно сталкивается с этим. Не может принять себя. Ненавижу, когда люди рассматривают недостатки в человеке, не видя его душу.
— Пожалуйста, Кирилл не думай об этом, и позволь мне быть рядом с тобой.
— Олесь… — он смотрит на меня, не отрываясь в глазах смятение.
— Пожалуйста, Кирилл — пытаюсь убедить его — ведь, я все равно не смогу без тебя.
— А, я без тебя Олесь — говорит он хрипловато.
Это значит да?
Он наклоняется и целует меня. Проникая в каждую мою клеточку. Он сводит меня с ума будоражит все во мне, прошибая словно током.
— Я очень тебя люблю Олесь, и хочу, чтобы ты была счастлива, но…
Уже не выдерживаю.
— Давай без, но, я счастлива с тобой, слышишь.
— Хорошо — наконец-то он соглашается — без, но — он улыбается — будем счастливы.
— Вместе? — спрашиваю.
— Вместе — шепчет он.
Он прижимает меня собой к дверке холодильника и целует так сильно и страстно, что пол уносится из-под моих ног. Затем он спускается на шею, невесомо касаясь губами.
— Я люблю тебя — шепчет он отдыхиваясь.
Его дыхание, как и мое сбилось, взгляд стал немного мутным, а глаза еще ярче.
У меня зазвонил телефон. Он отпускает меня и отходит к столу. Иду в коридор к сумке. Достаю телефон, это Мишка. Беру трубку.
— Алло.
— Ты где? — говорит он взволнованно.
— Со мною все хорошо, я не вернусь.
— Значит нашла его?
— Да.
— Останешься у него?
— Да.
— Твою ж мать, Олеся!
— Я все тебе сказала, спокойной ночи — говорю и кладу трубку.
Возвращаюсь на кухню. Кирилл нарезает колбасу. На столе появился сыр конфеты, хлеб и две чашки чая.
— Извини, из меня кулинар так себе, поэтому есть только чай.
— Все нормально, на ночь есть вредно — говорю ему.
— Это был Мишка? — вдруг спрашивает он.
— Ага, потерял меня.
— М.
Он ставит тарелку с колбасой на стол.
— Я сказала, что останусь у тебя, надеюсь ты не против?
— Нет конечно, правда у меня затхлый диван — говорит он виновато.
— Какой есть, я не привередливая.
— Я уже понял — усмехается он — угощайся.
— Спасибо.
Делаю бутерброд себе с колбасой и сыром.
— Надеюсь ты хоть успел позавтракать сегодня?
— Да и поработать успел. Мне даже перевели деньги за первые заказы.
И я заказал тебе пиццу с первых денег, жаль, что ты её не попробовала.
— Ничего, у меня бутерброд почни, как пицца получился.
— Ага.
Он первый раз ест при мне и не стесняется. Хочется, чтобы он сам мне все рассказал, но на сегодня с него хватит эмоций. Он и так выглядит вымотанным.
Мы молчим, каждый пребывая в своих мыслях. Тишина не кажется удручающей.
— Спасибо за чай — говорю я, закончив трапезу.
— На здоровье — говорит он, улыбаясь.
— Мне завтра рано вставать на работу — говорю я.
— Конечно, идем, я постелю — говорит Кирилл.
— Давай я уберу тогда со стола — говорю я.
Он немного растерялся.
— Ты накрывал на стол, а я уберу.
— А, ну ладно — он пошел в комнату.
Я все убрала со стола и вымыла посуду. Убрала в ящик, заметив, как у него все чисто.
Захожу в зал, он сидит на диване с задумчивым видом.
— Олесь, у меня нет пастельного — говорит он виновато — все настолько пропахло, что я не хочу его стелить.
Нашел проблему.
— Давай положим куртки под голову, и нет проблем.
— А, ну ладно, давай — он воодушевился.
Он вышел в коридор за куртками и вернулся. Я свернула куртки, получились отличные подушки.
— Ну вот — говорю ему.
— Ты не замерзнешь, без одеяла? — спрашивает.
— А, ты, как сам спал?
— Я, в одежде, отрубался просто.
Да, отлично, он при этом хотел еще и выспаться?
— Ну, хорошо, не замерз же — смеюсь я.
— Нет — улыбнулся он, наконец.