Дни мои проходили довольно однообразно, но спокойно. В общем-то, по большей части я была предоставлена сама себе. Слуги меня почти не замечали, и редко кто осмеливался со мной заговорить. Порой мне казалось, что я призрак, которого люди предпочитают избегать. Завтрак мне в комнату приносила нянюшка, а обедала и ужинала я за огромным столом в трапезной комнате в полном одиночестве, что, несомненно, меня угнетало.
Наверное, единственным ярким воспоминанием о том времени была библиотека. Она была просто огромная. Да, я была без ума от нее. Не смотря на то, что Мег была брауни, она умела читать, и довольно бегло. И этими умениями нянюшка поделилась со мной. Конечно, поначалу мне было трудно... Но я была прилежной ученицей, а нянюшка всё подробно объясняла и была очень со мной терпелива. А масса свободного времени только способствовала в осваивании этого нелегкого дела. И дольно скоро в скорости чтения я догнала Мег. А потом и вовсе оставила её далеко позади. Я не читала, я проглатывала книги, одну за другой. Естественно, что первыми книгами, мной осиленные, были сказки. Мне нравилось погружаться в волшебный мир драконов и лесных дриад, прекрасных принцесс и отважных рыцарей. Казалось, что стоит только обернуться, и я обязательно увижу где-нибудь в саду бородатого гнома с красной шапочкой на голове или добрую фею с маленькими крылышками за спиной. В детстве мир всегда кажется лучше, чем он есть на самом деле...
Гораздо позднее всё из тех же книг я узнала, что вокруг меня не сказка... А довольно жестокий и равнодушный мир, где распрекрасные эльфы воюют с драконами, что практически привело последних на грань вымирания. А феи похищают человеческих детей и уводят их в призрачный мир, где те бесследно исчезают. Гномы действительно бородатые, но красные шапки они терпеть не могут и невозможно жадные до золотых монет. Рыцари вовсе не отважные, и не спасают прекрасных принцесс из плена, только слепо следуют воле своего короля в бесконечных войнах за власть и новые земли. Мысли об этом приводят меня в уныние до сих пор.
Господин, а именно так все в замке величали Хэйвуда Уилберфорса, редко посещал свои земли. Слуги говорили, что он очень занят при дворе и король в нем нуждается постоянно. А сами были бы рады, если бы он и вовсе не приезжал, тогда они бы не прятались по углам и не дрожали от страха перед великим Хэйвудом Уилберфорсом Кто бы сомневался в его значимости и величии, ведь только благодаря его победам Вильгельм Второй сел на престол Уирентии.
Еще реже, во время визитов в замок, он приглашал меня для «душевной» беседы в главный зал. Эта комната всегда вызывала во мне некоторое беспокойство и без своего Господина. Бесконечно высокие потолки, маленькие окна, из-за чего всегда царил полумрак. Но больше всего меня беспокоили охотничьи трофеи Уилберфорса в виде голов убитых им животных, что весели на всех четырех стенах. Иногда мне казалось, что я вижу, как движутся их глаза, и внимательно следят за мной.
Обычно наши разговоры с Уилберфорсом сводились к трем вопросам: «Здорова ли леди?», «Всего ли у Вас, Марилена, в достатке?» и «Нет ли у госпожи каких-то пожеланий?». И мои ответы всегда были неизменны: первые два вопроса получали утвердительное – «Да, Господин», третий – «Нет, Господин». После этого меня отпускали восвояси. Я спокойно шагала до своих покоев, и лишь потом, сжавшись в комок на постели, тихонько плакала в подушку от пережитого ужаса. Мег всегда оказывалась рядом и, тихо поглаживая меня по голове, приговаривала, что всё будет хорошо, и она никому не позволит обидеть её малышку. Не помню, когда во мне возник страх по отношению к Господину, кажется он всегда жил в моей душе. И причину такого отношения я сама не могла объяснить. Но сдерживать свои чувства научилась быстро, и никогда их Ему не показывала.
И вот однажды всё в моей жизни изменилось. В очередной свой приезд Уилберфорс позвал меня как обычно в главный зал. Я снова шла, сотрясаясь, как кленовый лист на ветру, от страха. Но в тот раз всё было иначе. Рядом с Господином стояла молодая девушка в прекрасном белоснежном платье и распущенными волосами с мягким жемчужным переливом. Подняв на нее робкий взгляд, я увидела самое красивое лицо, что только может быть на этом свете. Тонкие нити черных бровей, длинные ресницы и изумительные глаза цвета утренней лазури, молочная кожа. И всё это дополняли пухлые розовые губки-бантики. Мне хватило всего мгновения, чтобы осознать, предо мной стоит сестра. Конечно, она не была моей кровной родственницей, но тогда я впервые ощутила Силу в другом человеке.