– Сколько тебе сейчас? – Аннабель внимательно рассматривала меня с пяток и до самой макушки. Конечно, ничего особенного она увидеть не могла, жила я в глуши и нарядами меня не баловали. На мне было надето «парадное» платье в честь приезда Уилберфорса. Естественно, что оно было ярко изумрудного цвета, ведь «Это же любимый цвет Господина!» - как не уставала повторять одна из служанок, что приходили меня нарядить к прибытию хозяина. Я и сама любила этот оттенок, но он уже порядком мне надоел. Хотя нянюшка утверждала, что он подходит моему цвету глаз, они у меня насыщенно карие. А еще на моем курносом носу и щеках есть веснушки, непонятно только почему они у меня, я ведь темноволосая... Для меня это так и осталось загадкой. Непослушные локоны мне заплели в две тугие косы, которые доставали уже почти до самой талии, и завязали лентами в тон к платью. Единственным украшением служил широкий пояс с тонкой ручной вышивкой, что достался мне в наследство от почившей матушки. Изящные завитки складывались в причудливый орнамент с маленькими красными бутонами неизвестных цветов и листочками с едва различимыми прожилками темной зелени, словно живые.
– Восьмая весна уже! – я гордилась тем, какая уже взрослая. Хотя из-за моего маленького роста люди всегда думали, что я намного младше.
– Хм, восьмая, говоришь… А ты сообразительная. Обычно, одиночки редко вообще знают о том, что они Одаренные. Лишь единицы узнают об этом самостоятельно, и не в таком возрасте. Ты умница! – её взор наполнился теплотой. А моя самооценка немного приподнялась. – Сила себя уже как-то проявляла?
–Боюсь, что нет… – самооценка снова опустилась на привычное «невидимка обыкновенная». Я встречала в некоторых трудах упоминание о том, что Сила впервые дает о себе знать по-разному. Кто-то в гневе силой мысли разбивает что-нибудь, кто-то даже взрывает или поджигает. Бывали и случаи маленьких потов. Но никто точно не знает, от чего это зависит – от Силы или самого Одаренного. – Мой Дар еще спит.
Понурив голову, ждала вердикта Аннабель. Крепко сцепила руки за спиной в замок. Занервничала, наверно я её разочаровала.
– Миледи, это не правда. Просто госпожа моя еще сама об этом не знает. Не хотела об этом говорить ей раньше времени, но …– от неожиданности я снова вздрогнула. Когда это Мег успела бесшумно прошмыгнуть в главный зал? И, главное, как давно она слушает наш разговор? Вот ведь хитрая брауни! Ничего не скроется от неё, всегда в курсе происходящего. Еще бы мне рассказывала, что творится вокруг. Но мне ещё рано… «Ты дитя, тебе знать обо всем не следует» – любимая отговорка нянюшки. Всегда держит меня в неведении.
– Продолжай! – Аннабель, кажется, совсем не смутило появление моей нянюшки. На её лице читался только живой интерес к происходящему разговору. Теперь внимательный взор ее синих глаз обратился на Мег.
– Марилена несколько недель назад во сне немного подпалила постель.
Я только и успеваю делать, что переводить удивленный взгляд с нянюшки на девушку. Они вообще помнят, что я тоже здесь? Обсуждают так, словно и нет тут меня. А Мег я ещё припомню, надо же такое и не рассказать... Она ведь понимает, как это было важно для меня знать, что Дар проснулся.
– Кто еще об этом знает? – в голосе сестры появилась некоторая напряженность. Неужели это столь значимо?
– Никто, миледи. Я утром сама сменила постель, а прежнюю сожгла. Ни к чему слугам знать про Дар моей госпожи, – я знаю, что она за меня волнуется. Но, так же, в ее голосе я слышу и гордость от того, что госпожа ее Одаренная Богами.
– А сама ты кто? – полюбопытствовала Аннабель.
– Брауни я, из Горных, – ну надо же, а я и не знала. Как-то даже и не задумывалась, к какому виду относится моя нянюшка. Мне это и не важно вовсе. Достаточно того, что она просто самое родное для меня существо на этом свете. Смотрю на Мег и вижу, что она снова надела это платье жуткого грязно-коричневого цвета. У меня никак не получалось заставить ее избавиться от него, сколько бы новых разномастных тканей я ей не дарила. Это всё равно было самым любимым. И в этом вся моя Мег, однажды полюбив хоть вещь хоть живое существо, уже не забудет.
– Это я и сама вижу. Я имела в виду, кем ты приходишься Марилене? Да, и как тебя величать? – многие люди презирали брауни, но не Аннабель. Она говорила с Мег как с равной, даже не смотря на то, что сама является Одаренной. Большинство слуг смотрели сквозь пальцы на присутствие нянюшки в замке так же, как и меня саму оставляли без внимания.