— Я бы с ней познакомился, — за столько времени мы научились читать между строк, а тут явно было подчеркнута моя слабость, на которую можно надавить в случае чего.
У т’хальмевей не бывает привязанностей: чувства не облагаются запретом, просто лишняя близость ослабевает сразу всех участников, позволяя врагам этим пользоваться. Даже родственные связи в нашем случае что-то вроде обязанностей, не несущие под собой ничего кроме единой крови. Поэтому от каждого можно ожидать подлости — да, даже в собственном доме хоть и не убьют, но покалечить могут.
Единственным исключением выступают бетрояды, на то они и редки. Не каждый готов довериться другому настолько, что от этого будет зависеть его жизнь. Исключительное отношение к своему избраннику самой богиней со временем перешло в некий культ. Бывают, конечно, случаи, когда кто-то помимо твоего нареченного переходит в чиид бхабхта, но вообще это непозволительная роскошь.
Лишнее упоминание имени Яртикады в устах моего всё же врага заставило содрогнуться и помимо воли сжать кулаки. Я не стал бы здесь прибегать к магии, но внутри клокотала такая ярость, что рано или поздно ее нужно будет выпустить.
Чувствительная ушная раковина уловила несвойственную вибрацию окружающей среды, приглушенный крик. Ноздрями втянул воздух — так и есть, запах серы.
— Вся твоя власть, чего она стоит? — задал волнующий вопрос, поглядывая на дверной проем.
Дело в том, что оджсэ за время существования подземного королевства сменили не только религию, но и форму общества на матриархат. То есть по факту мой кузен все еще является родом из первого дома, но на деле занимал там лишь номинативную функцию: его айке фиктивна здесь, да и не проявляет себя. То ли за долгое время под землей наши собратья научились притуплять свою животную сущность, то ли не проявляют её при чужаках, которыми мы фактически являемся после раскола.
— Моя власть? — он пружиняще вскакивает с колен, отталкиваясь мускулистыми ногами. — Я тут большего стою, кузен, чем ты и твой холм вместе взятые.
Тибальталион напомнил, как был высок, несмотря на давящее ощущение огромной глыбы над головой и долгое отсутствие ультрафиолета.
В гортани зародился сухой смешок, немного со злобными нотками, но не призванный задеть, скорее слегка покоробить.
Пришлось прибегнуть к холодной рациональности, которая отрезвила, напомнив: цель моего спуска заключается не только в уточнении предсказания. Это бесспорно важно, но не настолько, так как шанс избежать предначертанного был: война с форморами вышита золотыми нитями судьбы на полотне трех богинь, дальних родственниц Туате около ста лет назад, но пророчество имеет несколько путей развития, так как у него есть несоклько разночтений.
Перед глазами сразу всплыли эти дурацкие стихи заученные наизусть, хотя слышал их всего единожды в кондателуме во время транса Морганики:
“Вот лиитфхора, плод запретной любви.
А там где есть край, есть и дно.
Потомки Лугофера — попались они
И стали мишенью заодно.
Так вылетит пташкой большая стрела
Вишнёвым пером всё на лёд.
Сначала она в град следы замела,
Но встретив врага — чуть умрёт.
Когда одичавший очнётся от пут:
Настанет война, пот и кровь.
Разверзнутся дебри, дантеру убьёт,
Расплата сия за любовь.
Один повелитель другому не враг,
Когда на арене ракшас.
И нужно быть верным, прямым, хоть и маг,
Добиться альянса от нас.
В тени человек, ни приятель, ни волк,
Ему суждено ставить мат.
Подняться в интермидус — вот его долг,
Найти кто ещё виноват.
У смерти с косой есть четыре звена,
Тогда подберётся без бед,
Но сделку с игрой в раз позволит она,
Развеет сомненья на нет.
Закончится притча лишь свадьбой Айке,
Одной из немногих, не той.
А может быть гибелью, но налегке,
Попробуй подделать покрой.”
Ужасающая рифма, которая обещает полукровке, то есть лиитфхоре, если говорить на нашем родном языке, смерть. Возможно, не полноценную, но именно конец жизни.
С самого начала в этих абсолютно не перемежающихся между собой четверостишиях едва ли находился какой-то смысл: под потомками определенно подразумевались Монредита и Псаах, словно злая шутка, но что фигурирует за человек, от которого зависит судьба всех?
Я сделал лишь одну оплошность, когда услышал пророчество впервые — разозлился на Хендрику. Тогда названная сестра уже была в положении и даже не скрывала кокон с ребенком, а потом его и вовсе украли и тем более все запуталось.
Прошло время и с каждым разом мне открывается все больше и больше сути: обряд, бетрояд, надвижение войны, люди. Я даже подозревать не мог, как все выйдет из-под контроля, когда впервые встретил эти огромные глициниевые глаза. Мне тогда хотелось собственноручно задушить полукровку, хотя и пришлось отыграться на мальчишке рядом. Неоперившаяся простушка, от которой может погибнуть весь мой народ, откуда у нее может быть столько власти?