Такие мысли заставляли торопиться, судорожно раздумывать над новой партией, выверять каждый шаг.
Для меня не составит труда догнать делегацию из верморфа, Лиции и Яры, неспроста являюсь самым сильным магом среди своего народа. СТоит только захотеть и смогу перенестись на тот якорь, что поставлен на названную сестру. Другой вопрос, как перевезти бывшего императора людей, который ждал этой войны и мечтал встретиться с братом лицом к лицу.
— Подойдешь ближе, лишишься ноги, — юезразлично бросила в мою сторону Дамхан-Алаи, растолачивая в ступке какой-то порошёк.
Вздрогнул, но послушно остановился, попрекая себя за рассеяность особенно здесь, под землей.
Опустив взгляд вниз, заметил, как рябью проходит воздух возле святилища. Видимо какая-то древняя теургия вплетена в фундамент данного места, впитывающая словно огромная губка, все творимые заклинания.
— Вспори ей брюхо, — протягивает мне тушку несинантропной крысы с жесткой серо-голубой шерстью и длинной мордой.
Конечно, животное двигалось и делало попытки вырваться. В этом и смысл жертвоприношения - забрать не только жизнь, но и энергию.
Глубоко внутри воспротивился действу, но вместо этого кивнул и принял подношение.
Чего ещё можно ожидать от жестокого культа богине со странными предпочтениями во всем. А ведь мне всего лишь нужно узнать будущее.
Резко проткнув живот грызуну, сделав ровный надрез.
— Сильнее, — недовольно скривилась женщина, видя мои манипуляции.
Я чувствовал дыхание Тибальталиона в нескольких шагах от нас, ощущал как по пальцам толчками выходят сгустки крови, не кобальтовой как у т’хальмевей или малахитовой, как у форморов, а именно алой. Ощущал порывы влажного ветерка, хотя не совсем понимал, откуда ему взяться в подземных-то пещерах.
Приторный запах внутренних органов тут же ударил в ноздри, отбив охоту размышлять о природе.
Вырвав из рук трупик, жрица распяла тот на алтаре, прощупывая руками торчащую кишку.
— Фьях, асъях, агг инс му ам ритьях, — с каждым напевом голос становился всё громче, а голова с заплетенными тонкими косичками лимонных волос раскачивалась из стороны в сторону.
На третьем повторе всё вдруг прекратилось и затихло.
Запустив тонкие пальцы прямо в плоть, Дамхан-Алаи проговорила:
— Послушай меня, Кедеэрн Сеабхаг Айке, — полное имя в этом месте резало слух. — На большой земле ждёт злобное племя, готовое принять против нас оружие. Однако форморы поскупились на союз со слабыми и вероломными дайнами, чей предводитель начал ощущать угрозу. Он весь в змеях сомнений. Если воспользуешься этим, то сможешь выиграть если не битву, то время.
Зачарованно следил за тем, как руки перебирают внутри, будто струны какого щипкового инструмента. Пухлые женские губы шепчут надежду, с каждым словом зарождая во мне веру в благоприятный исход.
Были еще прогнозы, видения, пророчества, но с моей души будто камень свалился, настолько я готов был к худшему.
Гулкая нехватка брюадара ощутилась после завершения ритуал, а ведь ещё подниматься на поверхность.
Выслушав окончание предсказания, коротко кивнул и решил развернуться в ту самую сторону, которая ведёт к верхним уровням и прямой дороге.
Долгий разговор с Тилем решил отложить на следующий раз. Сейчас главное отправить послание Торагогу и успеть ввязаться игру до того, как станет поздно.
— Ты решил покинуть нас? — взял слово подозрительно молчаливый представитель старшего дома Б’Эрнов.
— Обещаю вернуться к обряду бракосочетания, — не удержался от укола, чуть помедлив на тропинке.
— Не стоит растрачиваться на никому ненужные жесты, — раздалась шипящая фраза из-за спины, а затем удаляющиеся шаги.
Именно это позволило мне понять — аудиенция закончена.
Глава 1.2. В объятиях паука
Тибальталион
Было промозгло настолько, что кости ломило, будто изнутри полости пыталось выбраться на свет что-то древнее, отчаянно голодное, перемалывающее соединительную ткань в качестве десерта. Жглось и выворачивало наизнанку, в гортани сипело с каждой попыткой выпустить углекислый газ, взамен вдохнув в меру чистый кислород.
Я был благодарен Ванади за то, что уберегла от этого мерзкого зрелища кузена. Не хотелось предстать перед ним таким слабым и вечно прозябающим в потемках т’хальмевей.
В очередное скручивание изловчился вытащить из оттопыренного кармана плотно затянутый мешочек, под тканью которого зашуршали мелко перетертая труха.