Глава 6
Я, Альфа или Альфарий, как звали меня братаны, а если официально — Андрей Михайлович Атаманов, сидел на проклятом камне, где вроде бы меня принесли в жертву и курил очередную сигарету. Вроде бы это было уже давно… Или нет? События в памяти настолько яркие, словно это было вчера. Только момент, где сектант кричал свои слова, был смазан. Вспомнить никак не могу. Да и сектант ли? Похоже маг ритуалист, что был обманут Духом Книги. А что до сигарет, так под ногами уже росла кучка пепла. Сколько я так сижу и курю, даже не считал. Сложно курить, когда даже понятия суток тут нет. Если раньше я еще думал бросить курить, пытаясь сохранить свои легкие и здоровье. То теперь в этом не вижу смысла. Духи и трупы не болеют раком легких, у них нет кашля. И никотин им не нужен. Да и есть ли в этих сигаретах никотин? Я не пытался это узнать. Просто курил в силу привычки и пытался размышлять. Все равно делать тут больше нечего. Размышлял же о том, что мне делать дальше. Хотя мозг и пытался всячески отрицать, что я больше не увижу ни батю, ни матушку, ни брата с сестрой, ни друзей… Но реальность никуда не собиралась исчезать. В общем, скорее предавался меланхолии, чем думал, если сказать честно. И сбежать от этого было невозможно. Я даже заснуть не мог по-настоящему.
Нет. Была возможность выключиться на какой-то срок. Словно компьютер, что включает спящий режим. Но это был не сон. Да, звучит странно. Я словно отключился на секунду и потом включился. А главное, такая отключка не приносила избавление, как это бывает во время сна. Мое новое тело, если его можно так назвать, всегда было бодрым и полным сил. Ясность мыслей беспрецедентная. Тем было хуже для разума…
Я помнил все. Всё, что со мной когда-то происходило. И всех, кого я, скорее всего, больше никогда не увижу. Сколько раз уже проклинал свою новую память — не счесть. Стоило о чем-то или ком-то подумать, как воспоминания вставали в мельчайших деталях перед глазами. И не было от этого спасения. А еще тут было ужасно скучно. Это место, место моей смерти, если можно так выразиться, было статично. А пространства было ничтожно мало. Десяток метров в диаметре. И никого живого или мертвого, кроме Духа. В какой-то момент я настолько отчаялся, что пытался узнать у духа способ стереть свою память или закончить все это. Признаться честно, был на грани. Но и это оказалось невозможным. Как Дух уже говорил, я сам, моя душа, стала частью этого проклятого артефакта. Как же я ненавидел это место, бога, если он есть и этот гребанный артефакт. Он стал для меня самой страшной тюрьмой. Мне казалось, прошла уже вечность. Даже избавление в виде возможности сойти с ума — мне не грозило. Но, похоже, вечность ждала меня еще впереди… Даже уничтожить себя посредством траты энергии было невозможно.
Даже мое ослиное упрямство не спасло меня от погружения в меланхолию, но я чувствовал, что участь моя не завидна. Я не боялся пыток и физической боли. Хотя нет, весьма их опасался как любой разумный человек, но боли в моей жизни было достаточно. Физической. Те, кто полностью не боятся боли, или глупцы, что не познали настоящую боль или мазохисты. Просто я понимал, что есть вещи в разы страшнее, чем физическая боль. Боль, что я все это время чувствую, была объективно страшнее. Даже терпеть не получалось. Именно эта слабость — пытка скукой и разумом угнетала меня все больше.
Ведь еще из самого первого разговора с Духом-Хранителем стало ясно, что потратить всю энергию не равно смерти. Нет, просто, скорее всего, даже подземная комната исчезнет. И мне пришлось бы висеть тут вечность в этом самом НИЧТО или до момента восстановления энергии. Представляете, что это такое, висеть в НИЧТО и ждать непонятно чего? Возможно, даже без возможности пообщаться с духом. Наедине со своими мыслями и ставшей идеальной памятью? В сознании? Вот и я представил. И если честно меня пробрало до печенок.
Первые… Дни? Недели? Месяцы? Я надеялся, что явятся хозяева артефакта или кто-то еще и уже будет что-то понятно. Но нет, Дух Хранитель говорит, что не фиксирует живых. Куда мы переместились? Неизвестно. Есть ли тут живые разумные? Неизвестно. Да, столько времени нахождения наедине с идеальной памятью и мыслями меня почти сломило. Главная проблема в невозможности, в бессилии хоть что-то изменить. Я ведь гребаный дух в гребаной книге.