Сугерий задумался, анализируя донесение…
– К Арнульфу поступили на службу три сарацина из Испании… – тихо произнес он, барабаня пальцами по каменному подоконнику и любуясь раскинувшимся на ночным и спящим Парижем звездным небом, освещавшим его, дом, сад и окрестности острова своим серебристым переливчатым светом. – Как я понял, они прибыли из Таррагона…
Аббат резко повернул голову, посмотрел на входную дверь и прислушался – ему показалось, что из-за нее послышался какой-то подозрительный шорох. Он на цыпочках подкрался к ней и, рывком распахнув, выглянул в темноту маленького коридора, отделявшего комнатку от другой части домика, в которой была его спальня и архив.
– Почудилось. – Он перекрестился, закрыл дверь, подошел к креслу, стоящему возле письменного стола, заваленного стопами пергаментов, каких-то бумаг, карт и документов, сел и стал машинально перебирать их, пытаясь рассортировать и придать всему этому безобразию хотя бы минимальные признаки порядка.
Поняв, что это бесполезное и пустое занятие, Сугерий в сердцах плюнул под стол и, откинувшись на спинку кресла, задумался, скрестив руки над головой.
– Выходит, что слова Гийома де Ипра, все-таки, не были пустым трепом и бахвальством… – промелькнуло в его голове.– Клятва, которую Филипп де Леви дал над телом умирающего графа ,Гийома Клитона, все-таки, была правдой… – он смежил глаза и, казалось, задремал, громко посапывая и замерев в такой неудобной позе, снова открыл глаза, расцепил руки и, взяв в руки перо, стал вертеть его пальцами – так он всегда делал, когда разгадывал какую-нибудь сложную задачу. – Три сарацина… – он скривился… – Нехристи. От них можно всего ожидать, это – как пить дать. Тем более что у них там, на родине, понятие верности и чести, ох, как распространено…
Сугерий встал из-за стола и стал медленно расхаживать по комнате…
– Ох, Робер, Робер… – тихо произнес он снова вслух, спохватился, поправил сам себя, в сердцах топнул гонной и, снова плюнув себе под ноги, прибавил, – вернее сказать: Ох, Филипп, Филипп… какой же ты, право, честный, порядочный и… неугомонный, прости меня Господи.
Аббат снова подошел к столу, взял в руки маленький колокольчик (он им всегда пользовался если вдруг надо было необходимо срочно вызвать кого-либо из своих особо доверенных помощников, спавших чуть дальше по коридору от его комнаты), подошел к двери, распахнул ее и, немного высунувшись, пронзительно и часто зазвонил в него, поднимая людей, которые, скорее всего, уже видели десятый сон. Немудрено, ведь было уже глубоко за полночь.
Он подождал несколько секунд, после чего тихо произнес, адресуя свои слова рыцарю:
– Мессир Бертран, писца Пьера ко мне…
Караульный рыцарь, тихо посапывающий возле закрытых входных дверей в домик аббата, вскочил и, уронив спросонья что-то из своего вооружения (грохот и звон был такой, что, ей Богу, разбудил бы даже чертей а аду!!!), громким и хриплым голосом воина прокричал, будя кого-то из дежурных помощников всесильного и всемогущего сановника королевства.
Сугерий улыбнулся – ему нравилось наблюдать за тем, как люди, сами того не понимая и еще толком не соображая после сна, машинально вскакивали, хватали письменные или иные необходимые принадлежности. В данном случае ему требовался писец и, по совместительству, первый помощник Пьер – малый весьма толковый, с гибким, шустрым и изворотливым умом.
Когда тот, с помятым и заспанным лицом, на котором уже светились жизнью и умом проснувшиеся и сообразительные глаза, вошел, аббат Сен-Дени уже сидел за столом в готовности к работе, откладывать которую было нельзя и опасно.
Пьер что-то пробормотал себе под нос, очевидно, это было обычное приветствие, поймал взгляд аббата, приказавшего ему присесть подле стола, быстро развернул рулон пергамента, поставил флакончик с тушью рядышком, вынул заточенные гусиные перья и весь превратился в слух, готовясь быстро фиксировать мысли и приказания своего господина.
– Значит так, Пьер… – начал тихо и неторопливо Сугерий. – Хорек все-таки полезет в курятник…
Пьер удивленно поднял глаза и вздрогнул, понимая, что его хозяин произнес слова весьма секретного и уже почти забытого варианта развития ситуации в соседней Англии.
Он был немногословен, поэтому лишь вопросительно посмотрел на аббата.
– Именно, мой друг… – грустно вздохнул тот, словно виновато пожав плечами. – Я и сам, признаться, уже почти подзабыл кодовое обозначение этой почти забытой и невероятной проблемы, кою нам в скором времени придется решать…