— Он не говорил «если», мистер Пирсон, он сказал «когда».
— К сожалению, мы знаем это только с ваших слов, мисс Уилсон, в то время как трое других свидетелей излагают совершенно другую историю.
— Они все лгут! — Голос Бет от волнения зазвенел.
— И вы единственная, кто говорит правду, хотя на самом деле ничего из того, что там происходило, не видели, — ответил Пирсон. — У меня нет больше вопросов, милорд.
— Ты собираешься допросить Картрайта в качестве свидетеля? — спросил отец Алекса, когда тот приехал на уик-энд к родителям в Бат.
Отец стал расспрашивать Алекса о суде, едва тот переступил порог. Что было вполне в характере старика. В конце концов, Алекс только этим всю неделю и занимался. А в понедельник они оба снова будут в Олд-Бейли, хотя и в разных судах.
— Конечно, — ответил Алекс. — А почему нет?
— Дело в том, что это единственный оставшийся в твоем распоряжении элемент неожиданности, — сказал старый судья, отставив стакан с виски. — Пирсон рассчитывает, что всю следующую неделю с показаниями будет выступать Картрайт, но, если ты без всякого предупреждения закроешь слушание завтра же утром, ему придется обороняться. Он окажется неготовым представить суду обвинительное заключение завтра же утром.
— Но если Картрайт не выступит со своими показаниями, присяжные подумают самое плохое.
— Возможно, но один или двое присяжных все-таки могут предположить, что ты намеренно отсоветовал ему вступать в поединок с Пирсоном — особенно после головомойки, которую тот задал его невесте.
— Картрайт умом нисколько Пирсону не уступит, — сказал Алекс.
— Но ты же говорил, что он очень вспыльчив.
— Только когда нападают на Бет.
Отец кивнул:
— Тогда можешь не сомневаться — как только Картрайт займет место свидетеля, нападкам на Бет не будет конца.
— У Картрайта безупречное, в глазах закона, прошлое, он работал все время после окончания школы и собрался жениться на своей подруге, которая от него забеременела.
— Значит, как раз эти четыре темы Пирсон, приступив к перекрестному допросу, постарается обойти. А сюрпризы для Дэнни Картрайта он подготовит загодя, будь уверен.
— Верно, но у меня тоже есть сюрпризы для Пирсона.
— Например?
— Крейг ранил Дэнни в ногу, и Дэнни всегда может предъявить в доказательство шрам.
— Пирсон спишет его на Берни Уилсона.
— Так ты советуешь мне не допрашивать Картрайта как свидетеля?
— А вот на это, мой мальчик, ответить трудно, — сказал отец. — Меня на суде не было, и я не знаю, как реагировали присяжные не показания Бет Уилсон. Утро вечера мудренее.
Алекс прибыл в Олд-Бейли через несколько секунд после того, как ночной портье открыл парадную дверь. Посовещавшись с Дэнни в располагавшейся внизу камере, он прошел в гардеробную и, облачившись в судебное одеяние, направился в зал суда номер 4. Алекс вошел в пустое помещение, занял место в конце адвокатской скамьи и положил перед собой на стол три папки с надписью «Картрайт». Было 9.35.
За десять минут до назначенного часа в зал неспешной походкой вошел Арнольд Пирсон с помощником.
Следующим в зале появился Дэнни Картрайт в сопровождении двоих полицейских, он уселся на деревянный стул в центре скамьи подсудимых.
Ровно в 10.00 вошел судья Сэквилл и попросил пригласить в зал присяжных.
Как только присяжные расселись, судья повернулся к защитнику:
— Вы готовы вызвать следующего свидетеля, мистер Редмэйн?
Алекс встал, улыбнулся судье и сказал:
— Милорд, защита свое дело закончила.
Сэквилл взглянул на Пирсона, который в эту минуту напоминал испуганного кролика, ослепленного светом фар приближающегося грузовика.
— Вы можете приступить к заключительной речи от лица обвинения, — сказал судья прокурору.
— Простите, милорд, — заторопился тот, вставая, — не могла бы ваша светлость дать мне некоторое время для подготовки заключительного слова? Я бы хотел просить отложить слушание, чтобы…
— Нет, мистер Пирсон, — перебил судья, — я не стану откладывать. Воздержаться от показаний — право подсудимого. Присяжные и должностные лица суда на месте, и вряд ли нужно напоминать вам, как забит судебный календарь. Прошу приступить к обвинительному заключению.
Помощник Пирсона передал шефу папку. Тот открыл ее, подумав, что за последние несколько дней почти в нее не заглядывал.
— Уважаемые присяжные… — начал он.
Читая текст, Пирсон спотыкался чуть ли не на каждом абзаце, чем привел в раздражение даже своего подчиненного. К тому времени, когда он добрался до последней страницы, задремал даже Алекс.