— И только за это вам впаяли восьмерку?
— Как командир я отвечал за действия моих подчиненных.
— А почему вам никто не пишет?
— После трибунала я не пытался поддерживать связи с семьей, да и она не старалась связаться со мной.
— Как, даже мать с отцом?
— Мать умерла, дав мне жизнь.
— Простите. А отец жив?
— Насколько я знаю, да. Но он был полковником в том же полку, где служил я, и после трибунала не захотел меня видеть.
— Крутовато.
— Не думаю. Полк — это вся его жизнь. Я должен был пойти по его стопам и стать боевым офицером, а вместо этого угодил под трибунал.
— Братья, сестры?
— Нет.
— Дядья, тетки?
— Дядя в Шотландии и тетя в Канаде.
— И больше никаких близких?
— Родственников. У слова «близкий» два смысла. Нет. Единственным по-настоящему дорогим мне человеком был дед, но он умер, когда я служил в Косове.
— Дедушка тоже был офицером?
— Нет, — рассмеялся Ник. — Он был разбойником. Во Вторую мировую войну продавал американцам оружие и сколотил на этом состояние, так что смог удалиться от дел, купил большое поместье в Шотландии и зажил как лэрд.
— Лэрд?
— Вождь клана, владелец земель и всего, что на них.
— Выходит, вы богач?
— Увы, нет. Отец умудрился промотать наследство, когда служил в армии, — «на приличествующий офицеру образ жизни».
— Что это у вас на цепочке на шее? — спросил Дэнни.
В этот миг Большой Эл внезапно проснулся, вылез из постели и тяжело плюхнулся на унитаз. Когда он спустил воду, Дэнни и Ник постарались скорее заснуть — до возобновления храпа.
«Доктор Бересфорд погиб в ДТП», — гласил заголовок на первой странице воскресного выпуска «Мейл». Газета сообщала, что звезда Лоуренса Дэвенпорта близка к закату и продюсеры «Предписания» решили убрать из сериала его персонаж… В кабинете Спенсера Крейга зазвонил телефон. Он не удивился, когда услышал в трубке голос Джеральда Пейна.
— Читал газеты? — спросил Пейн.
— Читал, — ответил Крейг. — Рейтинг сериала падал весь последний год.
— Но если Ларри угробят, он быстро поймет, что получить другую роль не так-то просто, — заметил Пейн. — Нам вовсе не нужно, чтобы он вернулся к бутылке.
— Думаю, не следует обсуждать это по телефону, Джеральд. Давай лучше встретимся.
Столы стояли в семь рядов, помеченных буквами от «А» до «Ж». Заключенные садились по одну сторону на привинченные к полу красные стулья, посетители садились напротив на зеленые стулья, тоже привинченные к полу, чтобы надзирателям удобнее было наблюдать за ними. Дэнни прошел вдоль рядов и наконец заметил ее — она сидела на зеленом стуле в ряду «Е». Фотография Бет висела над его койкой, но он все равно забыл, какая она красивая. В руках Бет держала аккуратный сверток.
Дэнни прибавил шагу. Обнял ее, и сверток запищал. Дэнни отступил, чтобы в первый раз посмотреть на Кристи.
— Красавица, — произнес он, беря дочку на руки, и взглянул на Бет: — Я выберусь отсюда раньше, чем она узнает, что ее отец сидел в тюрьме.
Он уселся на красный стул и стал рассказывать Бет о сокамерниках, уплетая батончики «Марс» и запивая их диетической кока-колой — то и другое Бет купила ему в тюремной лавке.
— Ник учит меня читать и писать, — сообщил он. — А Большой Эл объясняет, как выжить в тюрьме. Что нового на Бейкон-роуд?
— Соседи собирают подписи под петицией, чтоб тебя выпустили, а на стене у метро «Боу-роуд» спреем написали: «ДЭННИ КАРТРАЙТ НЕ ВИНОВЕН».
Бет рассказывала, Дэнни слушал, и тут по громкоговорителю объявили:
— Просим посетителей удалиться.
Денни не мог понять, куда подевался самый короткий час в его жизни. Он встал, обнял и нежно поцеловал Бет.
— До свидания, милый, — произнесла она, когда он ее отпустил.
— До свидания, — сказал Дэнни. Он не отводил взгляда от Бет с дочерью на руках, пока дверь за ними не закрылась.
— Полубокс? — спросил Луис у очередного клиента.
— Нет, — ответил Дэнни, понизив голос, — прическу как у последнего клиента.