На другой день они услышали скрежет ключа в замке и удивились — до «общения» оставался еще час.
Дверь отворилась, в проеме появился надзиратель Хейген.
— Обыск камеры, — произнес он. — Все трое — в коридор.
Ник, Дэнни и Большой Эл вышли на площадку и удивились еще сильнее: Хейген прошел в камеру и закрыл за собой дверь. Удивление вызвал не сам обыск — вещь вполне обычная, надзиратели постоянно выискивали у заключенных наркотики, спиртное, ножи и даже пистолеты. Но обычно тюремщики занимались этим втроем, чтобы заключенные не могли потом говорить, будто в камеру что-то подбросили.
Через две минуты дверь распахнулась, и вышел Хейген, не пытавшийся скрыть довольной ухмылки.
— О’кей, ребята, — сказал он, — у вас все в порядке.
— По камерам! Всем разойтись, живо! — проорал голос.
Раздались свистки, завыли сирены, в коридорах засуетились тюремщики, загоняя в камеры отставших заключенных.
— Но мне нужно в учебную часть, — возразил Дэнни, когда дверь камеры захлопнули у него перед носом.
— Сегодня, друг Дэнни, занятий не будет, — раздалось в ответ.
Дверь снова открыли только двадцать семь часов спустя.
— Что случилось? — спросил Ник открывшего дверь надзирателя.
— Не имею представления, — ответил тот по инструкции.
— Какой-то бедолага порешил себя, — послышалось из соседней камеры.
— Мы его знаем? — спросил другой голос.
— Наркоман из новеньких, — сообщил третий, — и двух месяцев тут не пробыл.
Джеральд Пейн осведомился у привратника в «Иннер темпл», как пройти в контору Спенсера Крейга. Он ушел из своего офиса в Мейфэре сразу после звонка Крейга. «Если придешь ко мне в контору около четырех, — сообщил тот, — то забудешь про бессонницу».
— Мистер Пейн? — спросила молодая женщина, представившаяся секретаршей Крейга. — Он только что звонил и сказал, что вышел из Олд-Бейли и будет с минуты на минуту. Не желаете подождать в его кабинете?
— Спасибо, — ответил Пейн, и секретарша проводила его в комнату попросторнее.
Она ушла, закрыв дверь, Пейн уселся лицом к письменному столу Крейга. Стол был пуст, если не считать большого бювара, портативного магнитофона и пухленького конверта, адресованного мистеру С. Крейгу и помеченного «Конфиденциально».
Через несколько минут в кабинет вошел Крейг.
— Это то, что я думаю? — спросил Пейн, кивнув на конверт.
— Сейчас узнаем, — ответил Крейг. — Пришло из Белмарша с утренней почтой, когда я был в суде.
Он вскрыл письмо и вытряхнул на бювар содержимое — маленькую кассету.
— Как ты ее раздобыл?
— Лучше не спрашивай. Скажу только, что у меня есть знакомые в уголовном мире. — Крейг улыбнулся и вставил кассету в магнитофон. — Сейчас узнаем, о чем Тоби Мортимер так стремился поведать миру, — сказал он, нажимая «пуск».
«Не знаю, кто из вас сейчас слушает эту пленку, — заговорил незнакомый Крейгу голос. — Возможно, Лоуренс Дэвенпорт, хотя это маловероятно. Скорее уж Джеральд Пейн. Но мне кажется, что это, вероятней всего, Спенсер Крейг. Впрочем, кто бы ни слушал, я хочу, чтоб вы твердо усвоили — я жизнь положу, но добьюсь, чтобы вас троих упекли в тюрьму за убийство Берни Уилсона. Хочу вас заверить, что вам не найти пленки, которую вы надеялись получить. Она там, где вам ее не найти, а где — узнаете, когда попадете в здешнюю камеру».
31 мая Дэнни занял место на скамье подсудимых и стал ждать, когда появятся судьи. В семь утра его увезли из Белмарша в тюремной карете и доставили в Дом правосудия, где поместили в камеру. Это дало ему время подумать. Правда, в суде ему не позволили бы и рта раскрыть. Алекс Редмэйн объяснил ему, что рассмотрение апелляции совсем не то, что обычный процесс.
Дэнни посмотрел наверх, туда, где в первом ряду балкона сидела Бет с матерью. На балконе было полно благонамеренных жителей Боу-роуд, не сомневавшихся в том, что его освободят.
В десять часов трое судей апелляционного суда гуськом вошли в зал заседаний. Судебные чиновники встали, поклонились их светлостям и подождали, пока те заняли свои места.
Они уселись, и главный судья лорд Браун предложил Алексу изложить существо вопроса.
Алекс заставил себя успокоиться и начал:
— Милорды, я располагаю магнитофонной записью, какую хотел бы представить на ваше рассмотрение. Это запись разговора с Тоби Мортимером, который по состоянию здоровья не мог выступить свидетелем на первом суде.
Алекс взял кассету и вставил в стоявший перед ним на столе магнитофон. Он собрался нажать на кнопку «пуск», но тут лорд Браун подался вперед и произнес: