— И все те избранные будут в храме? — недоверчиво спросил у Дандора Крейн. — Неужели они не попытаются сбежать?
— Они не могут сбежать, — ответил Дандор. — В пустыне не выжить никому, а в больших городах их тотчас же выдадут их светящиеся значки.
— Так они могут выбросить те значки, — возразил Крейн, но учёный покачал головой.
— Нет, на Бэре каждый должен всегда носить свой значок. Знать и класс учёных никаких значков не носят, потому что они освобождены от Жеребьёвки.
— Но что же произойдёт с теми избранными завтра? — спросил Крейн. — Ведь их же наверняка не убьют?
— Нет, — печально промолвил Дандор. — Это судьба намного хуже смерти, которая… — Он прервался на полуслове. — Подходит принцесса! — прошептал он. — Будь теперь осторожен, Крейин!
Глаза принцессы Мары, когда та приближалась к Крейну, не отрывали изучающего взгляда от его лица.
— Куда ты так спешно выехал прошлой ночью, Лану? — спросила она. — Ты обещал сегодня мне рассказать.
Стало быть Лану был с принцессой, когда Дандор вызвал его в башню посреди пустыни. Крейн, похолодев, сообразил, что этой девушке он может запросто себя выдать.
— Не могу пока сказать, Мара, — попытался улыбнуться он. — Позже ты всё узнаешь.
Прекрасное лицо Мары вытянулось от удивления.
— Это первый раз, когда ты мне в чём-то отказываешь, Лану!
Внезапно Крейн вспомнил то, что ему сообщил Дандор: Лану глубоко любил свою невесту. И ломал голову, подыскивая ответ, когда их прервали.
К нему приближались Сурп с Лигором. И вся знать на террасе умолкла, внимательно следя за тем, как могущественный вельможа с сыном подходят по каменной платформе.
С седовласого лица Сурпа всё ещё не сходило выражение ошеломлённого удивления, а проницательные глазки, когда он поклонился Филипу Крейну, что-то вычисляли. Лигор, с искажённым ненавистью красивым лицом, тоже поклонился, прожигая Крейна взглядом.
— Прошу дозволения покинуть вас, Ваше Величество, — попросил нетвёрдым голосом Сурп. — У меня срочное дело.
В душе Крейна поднялось пламя холодного гнева. И отозвался он, не выбирая слов.
— Ты хочешь сказать, срочное посягательство на мой трон, — резко поправил он Сурпа.
Со стороны знати донеслось аханье. А Мара, ранее немного отошедшая, посмотрела на Крейна неверящим взглядом.
Сурп казался вдвойне ошеломлённым этим внезапным обвинением. Рот его открылся в попытке что-то сказать.
— Если вы сомневаетесь в моей преданности, Ваше Величество, — задохнулся он, — то я…
— Я знаю, чего стоит твоя преданность, — презрительно прервал его Крейн. — Ступай, если желаешь. Твои козни нас не беспокоят.
Лицо Сурпа сделалось тускло-красным от этого резкого замечания. Но когда Лигор, с искажёнными ненавистью красивыми чертами, шагнул вперёд, словно собираясь что-то сказать, отец его сдержал. Старший аристократ шепнул что-то на ухо Лигору. А затем отец с сыном поклонились и ушли без дальнейших проявлений вежливости.
— И что на тебя такое нашло, раз ты так заговорил с Сур-пом? — шепнул Крейну Дандор. — Лану бы никогда так не поступил. Он слишком боялся Сурпа.
— Ничего не мог с собой поделать, — вполголоса ответил Крейн.
— Теперь Сурп с Лигором сразу же помчатся туда, где они там держат в заточении Лану, — сделал правильный вывод Дандор, сужая глаза. — Им захочется понять, каким же таким образом Лану удалось сбежать. И обнаружат, что ты самозванец. — Глаза старого учёного вспыхнули. — Погоди… я сейчас вернусь!
И прежде чем Крейн успел возразить, Дандор исчез, спешно проталкиваясь через толпу знати.
Филип Крейн ощутил лёгкую дрожь опасения, так как он остался предоставленным самому себе, в окружении знатных лиц, дружно смотрящих на него с озадаченным удивлением. Сможет ли он продолжить играть свою роль без находящегося рядом с ним Дандора?
Когда принцесса Мара приблизилась к нему, её прекрасное лицо выражало недоверие.
— Никак не думала, что у тебя хватит смелости бросить вызов Сурпу прямо ему в лицо, Лану! — воскликнула она.
— Сожалеешь, что я так поступил? — поинтересовался Крейн.
— Сожалею? — в её синих глазах словно сверкнула молния. — Ты же знаешь, сколько раз я пыталась заставить тебя держаться с Сурпом пожёстче, как часто я указывала тебе на те заговоры, которые он затевал против тебя.
Внезапно Крейна охватило безрассудство, и он рассмеялся.
— Да, ты предупреждала, — признал он. — Но сейчас Сурп и его заговоры волнуют меня меньше всего.
— Однако у Сурпа есть поддержка изрядной части народа, — напомнила ему Мара. — Народ устал от этой ежегодной Жеребьёвки — устал жить в тени постоянно висящего над ним страшного рока. А Сурп даёт всем льстивые обещания, что если королём будет он, то отменит всё это.
— Я смогу обратить народ на свою сторону, весь до последнего, когда пожелаю, — гордо и уверенно уведомил её Крейн.
И вдруг с изумлением сообразил, насколько сильно он, бессознательно, входит в роль марсианского короля. Он чуть ли не чувствовал себя настоящим королём Бэры, по праву.
Крейн знал, откуда взялось это ощущение — от отца. Наследственная матрица памяти, унаследованная им от Таркола, или Джона Крейна — хотя некогда и нарушенная, сейчас, под действием стимула нынешнего положения, вновь пробуждалась к жизни. Ему нельзя позволять ей чересчур уж пробудиться! Он должен остаться Филипом Крейном, втайне трудящимся ради блага Земли. Мара казалось озадаченной силой и властностью прозвучавшими в уверенных словах Крейна.
— Ты сегодня совсем иной, Лану, — задумчиво проговорила она.
По спине Крейна пробежал лёгкий холодок. Уж не переборщил ли он со своей ролью? А затем он увидел, как в глубине глаз Мары медленно загорается что-то, вызвавшее у него волнение в крови. У него захватило дух.
— Думаю, — сказала она, — что я в конце концов буду не так сильно сожалеть о ритуале на следующей неделе.
— А что за ритуал произойдёт на следующей неделе? — спросил, не подумав, Крейн. И в следующий же миг он чуть не откусил себе язык. Так как на лице Мары отразилось изумление.
— Ритуал нашего брака, конечно, — поражённо ответила она. — Нельзя быть таким рассеянным, Лану.
Крейн принялся лихорадочно рыться в поисках подходящего ответа.
— Да я просто пошутил, Мара, — попытался рассмеяться он. — Ну как я могу быть рассеянным по поводу этого ритуала, когда так долго его добивался?
Принцесса ничего не сказала. Но она казалась сильно сбитой с толку и полной сомнений. Крейн сообразил, что чуть было полностью себя не выдал. Он возблагодарил звёзды, когда увидал возвращающегося Дандора. Лицо старого учёного выражало подавленное волнение, когда он обратился к Маре:
— Простите, принцесса, нельзя ли мне украсть у вас короля? Нам надо обсудить одно важное дело.
По-прежнему не сводя озадаченного взгляда с Крейна, Мара в ответ безмолвно склонила тёмноволосую голову. Филип Крейн неуклюже поклонился ей в ответ и позволил Дандору увести себя вглубь дворца.
Старый учёный дрожал от избытка чувств. Должно быть, случилось что-то важное. Но Крейн никак не мог забыть ту начинающуюся тень сомнения в глазах Мары. Даже сейчас она глядела ему вслед, чуть нахмурив в недоумении брови.
Крейн ощутил внезапный укол опаски. Уж не заподозрила ли Мара в нём самозванца? Уж не в этом ли дело?
Глава X. Электрои
Голос Дандора так и вибрировал, когда старик торопливо вёл Филипа Крейна по одному из коридоров дворца с розовыми стенами.
— Скоро мы узнаем, где именно Сурп держит в заточении Лану! — провозгласил он. — Я знал, что Сурп с Лигором прямо отсюда поспешат туда, где они держат короля!
— И ты послал проследить за ними какого-то шпиона? — быстро спросил Крейн.
— Нет, — ответил Дандор. — Шпионов Сурп и его молодчики будут высматривать. Я устроил ещё лучше — установил на Червя Сурпа трассер.
— Трассер? — переспросил Крейн.
Дандор кивнул седой головой.
— Да, трассер, крошечный шарик, похожий на те, какие применяют при Жеребьёвке, содержащий в себе миниатюрный передатчик электромагнитных вибраций. Принимая эти сигналы, мы сможем здесь, в моих апартаментах, узнать о точном местонахождении трассера.
Они добрались до клети лифта и миг спустя уже возносились наверх. Когда они вошли в освещённые солнцем апартаменты Дандора, Кей стояла у окна, глядя на всё ещё не разошедшуюся с площади толпу. Робот Кро застыл и безмолвно бдил точно на том же месте, где его оставили.