Дандор стоял там, куда его притащили молодчики в серых капюшонах. Он нетвёрдо держался на ногах, потому что они, как и его руки, были крепко связаны. Его седые волосы растрепались. Он выглядел жалким, маленьким и слабым по сравнению с огромным, сложным металлическим механизмом, пристально уставившимся на него светящимися глазами. Однако лицо старого учёного излучало спокойную уверенность.
— Ты желаешь заключить сделку, — громыхал Мозг. — И что же ты тогда можешь мне предложить за ваши жизни?
— Я могу предложить жизнь тебе, Мозг, — ответил Дандор, хитро прищурившись. — Мозг, ты не мог бы перестать светить мне в глаза.
Крейн увидел, как гибкие глазные усики Мозга слегка дёрнулись. Словно услышанное предложение поразило даже холодный интеллект этой машины.
— Что ты имеешь в виду? — потребовал объяснений Мозг. — Содержащие мой разум металлические нейроны огромного размера и невероятно сложны. В них есть место для ещё миллиарда синаптических схем, для ещё большего объёма знаний. Как же мой разум может перестать функционировать, когда у меня в мозгу столько места для дальнейшего роста?
— Да, место-то есть, — снова согласился Дандор. — Но что если нейронная структура твоего мозга мало-помалу кристаллизируется? Становится ригидной, неподвижной, неспособной записать какие-либо новые синаптические схемы, любое новое знание?
— Этого не может быть! — воскликнул Мозг.
— Такое может произойти и произойдёт — в скором времени! — убеждённо повторил Дандор. — Потому что, когда мы тебя создали, спроектировали именно таким, Мозг. Это условие заложили в тебя, точно так же как и в мозг любого когда-либо изготовленного нами робота. К этому нас побудила осторожность, — быстро продолжил старый учёный, — нам хотелось, чтобы наши роботы были в состоянии научиться, но не научиться слишком уж многому. Поэтому мы сконструировали нейронную структуру ваших мозгов из хитроумного металлического сплава с таким расчётом, что, после определённого периода лет она кристаллизируется и будет не в состоянии и дальше записывать полученные впечатления. Таким способом мы гарантировали, что наши роботы, хоть и могут быть физически бессмертными, не будут бесконечно обучаться и приобретать все большее могущество. Твой мозг, — заключил Дандор, — такой большой и сложный, что ты смог приобрести за эти годы намного больше знаний, чем любой когда-либо построенный робот. На самом деле, ты, в свои первые годы, приобрёл столько, что мы сочли желательным не дожидаться неизбежной кристаллизации, а сразу уничтожить тебя и всех других роботов. С тех пор как тебе удалось избежать уничтожения, ты постоянно учился, становился всё сильнее и мудрее. Но теперь пришло время, когда металлические нейроны твоего мозга неизбежно кристаллизируются, и тогда ты ничего больше не сможешь больше усвоить.
Пятёрка глаз на стебельках зажмурилась в почти человеческом ужасе.
— Я больше ничего не узнаю? — проскрежетал громовой голос. — Но такого быть не должно! Моя жизнь — это жизнь интеллекта, мои единственные мотивы дальнейшего существования — это бесконечное раскрытие новых тайн и законов Вселенной. Если сказанное тобой — правда, и если я перестану что-либо усваивать, то моё бессмертие будет просто издевкой. Но я не верю в правдивость твоих слов! Ты пытаешься ложью убедить меня пощадить тебя и твоего друга.
— Если ты докажешь, к своему удовлетворению, что я говорю правду, — спокойно спросил Дандор, — то пощадишь меня с моим другом, если я дам тебе совет, как избежать этой кристаллизации?
— Да! — согласился Мозг. — Если ты говоришь правду, я позволю тебе с твоим спутником и роботом свободно уйти в обмен на твой совет насчёт того, как избежать такой судьбы.
— Тебе понадобится всего-навсего изучить кору своего мозга, — сказал Дандор, — и ты сразу обнаружишь, что кристаллизация уже началась.
— Я так и сделаю, — решил Мозг. — Увидим, правду ли ты говоришь.
Сочленённые металлические руки Мозга быстро задвигались. Брызги вибраций, гуляющих по огромной овоидной массе его ядра, внезапно отключились, сочленённые руки нырнули в сложное металлическое тело и принялись снимать передние панели «черепной коробки» овоидного мозга. Крейн ощутил странное отвращение, когда внутренняя сущность Мозга оказалась лежащей перед ним обнажённой и раскрытой. Изнутри Мозг оказалась огромной, губчатой металлической массой, с бесчисленными складками и бороздками. Мозг повернул внутрь стебелёк своего микроскопического глаза. Этот светящийся увеличивающий увиденное глаз сканировал с расстояния в несколько дюймов губчатую металлическую массу его собственной коры мозга. Дандор стоял, застыв как статуя.
— Думаю, ты лжёшь, — прогромыхал глухой голос Мозга. — Я не могу найти никаких свидетельств…
Вот тут-то Дандор и сделал свой ход! Настал тот самый миг, которого и дожидался старый учёный. Он бешеным усилием бросил вперёд своё связанное тело.
Его плечо врезалось в изогнутый металлический стебель микроскопического глаза, которым Мозг изучал свою же кору.
— А-а-а-а-а-а-а! — вырвалось из диафрагмы пронзительное, страшное, резонирующее завывание.
Предсмертный крик Мозга, когда его кору разорвало его же собственным стеблем с глазом! Мириад сочленённых рук этого создания неистово забился в безумной предсмертной агонии. Эти металлические руки швырнули Дандора через зал, словно марионетку. Он со стуком ударился о каменную стену. А затем руки перестали метаться, а другие светящиеся глаза Мозга почернели, и нечеловеческий предсмертный крик стих.
Когда чудовище умерло, Крейн почувствовал, как металлические путы Стяжек резко ослабли, более не контролируемые своим нечеловеческим изобретателем.
— Они уничтожили Мозг! — пронзительно закричал один из служителей в серых капюшонах.
— Убить их!.. Мозг мёртв! — хрипло закричали остальные, когда бросились к Крейну и пожилому Дандору.
Хотя тело Крейна настолько окостенело от долгих дней в путах, что он едва держался на ногах, землянин бешено врезался и сшиб первых двух из обезумевших служителей, бросившихся на них. Потом он увидел, как один из них поднимает газовое ружьё, направляя его на него.
И тут дверь в огромный зал с треском распахнулась, и сквозь открывшийся проём прозвенел страшный металлический крик. В зал ворвалась огромная серебристая фигура робота Кро. Когда умер Мозг, Кро тоже освободился от Стяжек и вышиб двери словно тараном.
Металлический кулак Кро ударил будто падающий молот, разбивая всмятку черепа служителей в сером. Робот, казалось, обезумел от ярости, крутя ручищами будто гигантскими металлическими палицами, убивая, убивая, убивая…
Оставшиеся служители с воплями разбежались. Но Кро куда быстрее их ринулся следом и не останавливался, пока не перебил их всех. Вот уже смолк последний вопль. И робот вернулся, чеканя шаг, с покрытыми кровью металлическими руками.
Крейн, спотыкаясь, добрёл туда, где лежал у каменной стены Дандор. Тело старика выглядело изломанным и обмякшим, но глаза оставались открытыми. Чёрные, большие, странные, они смотрели на Крейна с помертвелого лица.
— Мозг? — прошептал он, едва шевеля губами.
— Мёртв! — крикнул Крейн, по лицу его бежали слёзы.
На мертвенно-бледном лице Дандора появилась призрачная улыбка.
— Мне показалось, я сумею провернуть этот трюк, — пробормотал умирающий учёный, — с этой ложью о кристаллизации его коры. Мозг мог прочесть мысли других и тем самым узнать, что это ложь, но я помогал создать его механизм, знал, как прикрыть свой разум от его зондирования.
— Дандор, — хрипло произнёс Крейн, — я должен раздобыть тебе помощь!
— Послушай, Крейин, — прошептал старик. — Этот твой план возродить Бэру, не причиняя вреда Чолу… ты должен привести его в действие. Моя совесть отравила мне эти последние дни из-за мысли, что мы должны ради блага нашего собственного мира уничтожить народ Чолу. Теперь я могу умереть спокойно, если буду знать, что ты не дашь этому произойти и что ты спасёшь Бэру от тирании Сурпа. Ты должен добраться до Ингомара, прежде чем отбудет экспедиция.
— Я-то поспешу! — воскликнул Крейн. — Но ты…
Взгляд меркнущих глаз Дандора переместился на здоровенного робота.