— Будет достаточно, если вы скажете отцу, что находите удачной затею с вертепом, и продолжите в том же духе.
Фермин кивнул.
— Этого мало. Во-первых, я извинюсь перед сеньором Семпере за неподобающий тон, а во-вторых, в знак раскаяния пополню вертеп фигуркой, чтобы показать, что рождественскому духу не страшны даже большие универсальные магазины. У меня есть приятель в подполье, который мастерит каганеры доньи Кармен Поло де Франко.[15] Они выглядят так реалистично, что просто оторопь берет.
— А ограничиться агнцем или царем Валтасаром вам не по силам?
— Как скажете, Даниель. А теперь, если не возражаете, я сделаю что-нибудь полезное. Например, распечатаю коробки с собранием вдовы Рекасенс, они уже с неделю собирают пыль в чулане.
— Вам помочь?
— Не беспокойтесь. Занимайтесь своими делами.
Я проводил его взглядом: Фермин направился в кладовую, находившуюся в дальней части служебного помещения, и начал облачаться в синий рабочий халат.
— Фермин, — окликнул я.
Он обернулся, глядя на меня вопросительно. Я замялся на миг.
— Сегодня случилось одно происшествие. Я хотел бы рассказать вам о нем.
— Расскажите.
— Даже не знаю, с чего начать. Вас кое-кто разыскивал.
— Она была хорошенькой? — спросил Фермин, пытаясь придать беседе шутливый тон, хотя ему не удалось скрыть тень тревоги, затуманившую взгляд.
— Приходил мужчина. Достаточно пожилой и немного странный, если честно.
— Он не назвался? — поинтересовался Фермин.
Я покачал головой:
— Нет. Но он оставил для вас подарок.
Фермин нахмурился. Я протянул ему книгу, которую незнакомец купил пару часов назад. Фермин взял ее и с недоумением повертел в руках, изучая переплет.
— Разве это не тот Дюма, что выставлен у нас в шкафу за семь дуро?
Я подтвердил, что тот самый.
— Откройте титульный лист.
Фермин послушно выполнил мое указание. Прочитав дарственную надпись, он резко побледнел и с трудом проглотил комок в горле. Зажмурившись на миг, друг молча посмотрел на меня. Мне показалось, будто за пять секунд он постарел на пять лет.
— Когда посетитель вышел из магазина, я проследил за ним, — откровенно признался я. — Неделю назад он поселился в дрянных меблированных комнатах на улице Оспиталь, в доме, что напротив пансиона «Европа». Насколько мне удалось выяснить, он живет под чужим именем, а именно под вашим: Фермин Ромеро де Торрес. Я узнал от одного из каллиграфов у дворца вице-королевы, что старик давал переписать начисто письмо, в котором шла речь о большой сумме денег. Вам все это о чем-нибудь говорит?
Фермин поник и съежился, будто каждое слово моего рассказа падало на его голову, как удар дубины.
— Даниель, чрезвычайно важно, чтобы вы не вступали в разговоры с этим типом и больше не следили за ним. Ничего не предпринимайте. Держитесь от него подальше. Он очень опасен.
— Кто он, Фермин?
Фермин закрыл книгу и спрятал ее на стеллаже за ящиками. Опасливо покосившись в сторону торгового зала и убедившись, что отец все еще занят с покупательницей и не услышит нас, Фермин приблизился ко мне и прошептал:
— Пожалуйста, не рассказывайте о происшествии вашему отцу и вообще никому.
— Фермин…
— Сделайте милость, я прошу во имя нашей дружбы.
— Но, Фермин…
— Умоляю, Даниель. Не теперь. Поверьте мне.
Я неохотно кивнул и показал ему сотенную купюру, которой со мной расплатился незнакомец. Не было нужды объяснять Фермину ее происхождение.
— Это проклятые деньги, Даниель. Пожертвуйте их монахиням на благотворительность или отдайте первому встречному нищему на улице. А еще лучше — сожгите.
Фермин умолк и принялся снова переодеваться. Сняв рабочий халат, он натянул свой истрепанный макинтош и нахлобучил берет на свою маленькую головку, словно оплавившуюся и напоминавшую паэльеру,[16] изображенную Сальвадором Дали.
— Уже уходите?
— Передайте вашему отцу, что у меня открылись неожиданные обстоятельства. Вы окажете мне такую любезность?
— Конечно, но…
— Сегодня я не смогу вам ничего объяснить, Даниель.
Он прижал руку к животу, как будто у него скрутило кишки, и принялся жестикулировать второй, словно пытаясь поймать на лету слова, которые так и не сорвались с языка.
— Фермин, может, вам станет легче, если вы поделитесь со мной…
Фермин задумался на миг, потом безмолвно покачал головой и вышел на лестничную клетку. Я проводил его до выхода из подъезда и смотрел, как он удаляется под моросящим дождем: всего лишь человек, на плечи которого легла вся тяжесть мира. А тем временем на Барселону уже надвигалась ночная мгла, которая была чернее черного.
15
Каганеры — фигурки человечков, справляющих большую нужду. Часто такие статуэтки изображают известных людей. Дарить и ставить каганеры в вертеп является распространенной традицией в Каталонии.
16
Специальная сковорода с двумя ручками для приготовления национального испанского блюда — паэльи.