Альфред Эдвард Вудли Мейсон
Узник опала
Анонс
Очередной роман с участием инспектора Ано, в котором детективная сторона сюжета не так закручена, как в предыдущей книге, что, впрочем, с лихвой компенсируется многочисленными мистификациями и недомолвками, а также весьма драматичным повествованием героини в развязке романа. Внешне структура книги напоминает любой из романов об Ано, тем не менее можно найти несколько характерных отличий, к примеру доминирование образа дьявола и переворачивание мира с ног на голову, что для детективного романа весьма нехарактерно…
В целом роман несет вполне определенную мысль: нельзя поддаваться ослеплению, будьте по причине страстей или простого любопытства. Ибо дьявол, как ему и полагается, не даст людям то, чего они алчут. А, как мы помним, даже мистер Рикардо не безгрешен в этом отношении – он ждет признания своего интеллекта, которым, увы, не блещет.
При столь интригующем сюжете автор явно избегает потакания вульгарному вкусу. Читатель даже не получает, фактически, описания мессы – центрального эпизода романа, и убийство происходит не на глазах у заинтересованной читательской аудитории. Осведомленность автора в данном вопросе также не оформлена в определенные жанром рамки, а подается отмеренными дозами, не призванными подавлять читателей обилием эзотерических терминов. Можно даже удивиться, что такая деликатность в подаче материала совершенно не портит впечатление от книги.
Необыкновенно тонкий юмор, пронизывающий роман, но основанный на использовании в разговорной речи английских идиом, – элемент, который, к сожалению, очень трудно оценить в переводе. Забавно также отметить многочисленные «собачьи параллели» в романах серии.
Несмотря на то что Джулиус Рикардо исполняет роль не самого умного в детективном жанре «ватсона», в данном случае он служит чем-то вроде толкователя книги. По крайней мере, закрыв последнюю страницу, проникаешься убедительностью его мысли, изложенной Джойс во второй главе: «Оболочка вселенной может треснуть для кого-то из нас и пропустить луч света, возможно, вводящий в заблуждение, а возможно, ведущий к истине». К сожалению, для персонажей романа это оказался второй путь. Но автор и не стремится сделать свой роман предупреждением.
Вышел в Англии в 1928 году.
Перевод выполнен В. Тирдатовым специально для настоящего издания и публикуется впервые.
А. Астапенков
Глава 1
Красное вино
Когда мистер Джулиус Рикардо говорил о джентльмене – а это слово, возможно, слишком часто срывалось у него с языка, – он имел в виду человека, который, помимо прочих изысканных качеств, отлично разбирается в красном вине. Мистер Рикардо не мог исключить этот пункт из своей характеристики понятия «джентльмен». Нет! Джентльмен обязан помнить великие годы лучшего урожая так же четко, как королева Тюдор помнила о Кале.[1] Он должен уметь объяснить по внешнему виду почвы, почему виноградник на этой стороне дороги дает более качественный напиток, чем на другой. Он с первого же глотка должен отличить мужественный вкус «Шато-Латур» от женственного аромата «Шато-Лафит». Но и тогда ему не следует забывать, что это всего лишь первые шаги ребенка. Он не может считать себя полностью подкованным в этой области, пока не будет готов в любой момент оспорить справедливость общепринятой классификации. Даже торговец способен согласиться, что «Мутон-Ротшильд» незаслуженно относят к второстепенным сортам. Но для категории, которую имел в виду мистер Рикардо, этого было мало. Если бы его неожиданно попросили дать краткое определение джентльмена, он бы ответил: «Джентльменом является тот, кто обладает достаточно тонким вкусом и достаточно надежным социальным положением, чтобы заявить, что простое, но добротное вино может превосходить самое изысканное».
При этом Джулиус Рикардо был в высшей степени щепетильным человеком. Обязанности, налагаемые им на других в своих мыслях, он налагал на себя в реальной жизни. Мистер Рикардо считал для себя вопросом чести быть в курсе самых новейших сведений, касающихся красного вина, и планировал лето в соответствии с упомянутой задачей. Поэтому в субботу недели гудвудских скачек,[2] он прибыл поездом в Экс-ле-Бен, где обнаружил свой превосходный автомобиль, опередивший его, и в течение пяти-шести недель проходил нелепый курс лечения. Нелепый потому, что единственным недугом, которым страдал мистер Рикардо, было неумение стрелять. Он стрелял настолько скверно, что его присутствие на охоте неизменно вызывало насмешки, а иногда, если хозяин дома рассчитывал на полную сумку дичи, и возмущение. В августе Экс-ле-Бен был единственным подходящим для него местом. По окончании лечения мистер Рикардо отправился в путешествие через Францию до Бордо[3] рассчитывая прибыть в этот город в конце второй недели сентября. Как следует отдохнув в Бордо, он, накануне сбора урожая винограда, объездил гостеприимную Жиронду,[4] перебираясь из одного замка в другой, наслаждаясь свежим воздухом и приятной компанией, попивая первосортный кларет из хозяйского урожая и добравшись в начале октября в Аркашон[5] с чувством, что ознакомился с французским виноделием.
Однако, испытав достаточно волнений в Эксе, мистер Рикардо был потрясен до глубины души во время своего паломничества по виноградникам. Эти мрачные события даже пробудили в нем поэтическое вдохновение.
– Вся эта история дала мне способность нового видения мира, – заявлял он впоследствии. – Я видел все, словно находясь внутри огромного опала. Так как опал матовый, его узник лишь смутно различает то, что происходит снаружи. В моем случае это был так называемый огненный опал, ибо я то и дело видел алые искры, подобные вспышкам ружейных выстрелов в полумраке. И все это время я чувствовал, что земля у меня под ногами колеблется, так как опал был круглым… – и т. д, и т. п.
Мистер Рикардо распространялся по поводу опала феноменально долго и нудно даже для него. Однако преступление, о котором идет речь, получило резонанс далеко за пределами мирной и спокойной местности, где оно произошло. Протоколы судебного процесса дают представление о том, что довелось пережить мистеру Рикардо, его другу Ано – знаменитому французскому детективу – и другим замешанным в самом мрачном деле, какое Ано только мог припомнить.
Глава 2
Джойс Уиппл
Неприятности для мистера Рикардо начались в лондонской гостиной, в течение недели, предшествующей гудвудским скачкам. Мужчины только что вышли из столовой, как обычно толпясь у двери. Окинув взглядом комнату, мистер Рикардо заметил хорошенькую девушку, сидевшую поодаль от остальных на кушетке, предназначенной для двоих, которая приветливо улыбалась ему. Мистер Рикардо не мог поверить своим глазам. Его недавно представили этой молодой леди, которую звали Джойс Уиппл. Она прибыла из Калифорнии, проводя время то в Лондоне, то в Париже, то в Венеции. Но какой интерес мог представлять ничем не примечательный, ушедший на покой комиссионер по продаже чая с Минсинг-лейн, любитель сотни искусств, не ставший профессионалом ни в одном из них, для столь блистательного создания в часы, когда гости собрались в гостиной после обеда? Ибо Джойс Уиппл была блистательной от изящной маленькой головки до столь же изящных парчовых туфелек. Ее темно-каштановые волосы разделялись пробором посредине и завивались над ушами аккуратными локонами. Лицо было бледным, но не болезненно-желтоватым, с широко расставленными серыми глазами, чуть вздернутым носом, алыми губками и маленьким твердым подбородком. Светлые тона ее платья переливались всеми цветами радуги, смешиваясь друг с другом при каждом движении. Девушка выглядела настолько элегантно, что с первого взгляда казалась не столько красивой, сколько отшлифованной до самой мельчайшей детали – как будто ее прислали в подарочной коробке и бережно поставили на ноги. Мистер Рикардо не мог себе представить, что эта улыбка предназначена для него. Он начал оглядываться по сторонам в поисках счастливого юнца, который удостоился такой чести, когда лицо молодой леди изменилось. Сначала на нем отразилось возмущение тем, что мистер Рикардо не откликается на ее призыв, которое сменилось еще более энергичным призывом, когда к нему направилась хозяйка дома. Мистер Рикардо более не колебался. Он быстро подошел к Джонс Уиппл, которая тотчас же освободила ему место на кушетке рядом с собой.
1
В последние месяцы царствования английской королевы Марии I Тюдор (1516–1558, на троне с 1553) Англия потеряла Кале – порт на севере Франции, последний город, удерживаемый на французской территории после Столетней войны
4
Жиронда – департамент на юго-западе Франции, а также эстуарий, образованный слиянием рек Гаронна и Дордонь, впадающий в Бискайский залив