– Я пришёл сюда за тобой, Сонья, – прошептал северянин, – за тобой и за тем, что скрывает этот храм. Алтарь?! Он ведь там внизу?
«Один, да» – пробормотала я в ответ, не зная, как реагировать на слова пленника.
– Один? – он прищурился. – А есть ещё?
Моё сознание медленно растворялось в аромате красного шиповника. Исчезал страх и тревога. Прикрыв глаза, я кивнула.
– Расскажи мне о втором, – просунув руку между прутьями решётки, северянин обхватил меня за талию и придвинул ещё ближе. Уткнувшись в его грязную тунику носом, я замерла, а он ждал моих слов.
«Он в тумане» – медленно произнесла губами, но мне вдруг показалось, что я слышала свой голос.
Во рту появился солёный привкус крови.
– Печать, – прорычал пленный и, отстранив меня от своей груди, стёр красную капельку с уголка моих губ. – Ладно, Сонья, алтарь подождёт. Хочешь, чтобы я убил жриц?
Я уверенно кивнула, глядя, как он слизывает мою кровь со своего пальца. На меня смотрел туманник. Иной.
– Считай, что они уже мертвы, – он подался вперёд, вглядываясь в мои глаза. – Но и у меня условие – в туман ты завтра не поплывёшь.
Удерживая меня одной рукой, он большим пальцем приподнял мой подбородок и скользнул губами по моим губам. Замерев, я забыла, как дышать.
Забыла обо всём.
Это совсем негрубое прикосновение, дарило нежность. Трепет. Безмолвное ожидание. Нужду…
– Сонья, – послышался визгливый крик с лестницы.
Отпрянув в сторону, я вырвалась из мужских объятий и отошла на шажок от металлической решётки.
Подняв руки, прижала их к груди, удерживая свой разнос. Моё сердце так бешено билось, что, казалось, выпорхнет пташкой.
В коридор вошла жрица.
Окинув меня подозрительным взглядом, резким жестом указала на выход. Растеряно я взглянула на северянина. Он медленно кивнул и отошёл от решётки.
– Прозвучал отбой, лютая! Ты ещё и оглохла.
Повернув голову, я взглянула на эту обречённую на смерть. Несмотря на грубые слова, в её глазах плескался страх.
Она боялась меня.
Глава 12
Верховная сдержала своё слово.
На следующий день меня не отправили в туман, зато, вручив метлу, велели подметать нижние подземные ярусы, что для меня было в разы страшнее.
Но деваться было некуда. Только и оставалось, что, стиснув челюсть, подчиниться.
Спустившись на первый ярус подземелья, замерла у дверей кельи, пытаясь понять, кто из жриц находится в своих покоях.
Но всё было тихо.
Запах, витавший вокруг, просто убивал. Казалось, им пропитывается одежда, и смердит затхлостью уже от меня. Сжав крепче метлу, я толкнула первую дверь. Пусто. Вот и хорошо.
Открывая комнату за комнатой, спешно сметала с полов неистребимую пыль, а вместе с ней песок, волосы и неведомо, что ещё.
Чистоплотностью обитательницы подземелья не отличались.
Распахнув последнюю дверь, отступила на шаг. Вонь стояла такая, что даётся мне, нечто здесь сдохло и уже давно разложилось. Нацепив ворот платья на нос, быстро шагнула внутрь комнаты. Не теряя времени, присела и принялась выгребать метлой мусор из-под кровати. Источник смердящего запаха отыскался быстро. Кусок рыбы.
Разложившийся и склизкий.
«Ну и жуть» – шепнула я губами и тут же замерла.
Голос.
Я слышала его. На языке и зубах тут же появился странный солёный привкус. Сплюнув, я уставилась на кровь. Вытерев рукавом подбородок, обнаружила красные разводы и на ткани.
Что бы это ни значило, а лучше помалкивать.
Подняв с пола метлу, спешно вымела всё в коридор.
Покосившись на тухлый кусок мяса, вредно хохотнула и одним резким движением метлы отправила его вниз в ритуальный зал.
Пусть там благоухает.
И вроде бы мелкая пакость, а так приятно.
Проверив все углы комнаты на наличие грязи, очередной раз отметила холод и пустоту, царившую в жилищах жриц.
Ни гобеленов, ни половичков плетёных.
Ничего.
Даже у меня в комнате на столе стоял маленький букетик из жёлтых опавших листьев, воткнутый в треснутый глиняный бочонок.
А они жрицы: у них куда больше свободы и возможностей.
Да, храм бога Смерти скрывался в тумане, но мы были не совсем отрезаны от светлого мира. К нам являлись гуроны. А также приезжали на телегах люди из закрытых поселений приверженцев Танука.
Редко, но всё же бывали.
И, несмотря на всё это, комнаты жриц казались нежилыми, словно умертвия здесь обитают.
Поморщившись от устоявшейся вони тухлятины и плесени, закрыла последнюю комнату и, собрав мусор в небольшое ведро, спустилась ниже на второй ярус.
Из дальних кладовых слышались шорохи. Видимо, послушницы перебирали наши скудные запасы. Отсвет от лучин падал на пол, хоть немного разгоняя сумрак. Тех зеркал, что освещали подземелья, явно было недостаточно.