– Как шелковый, – мальчик прикоснулся к моей руке.
– Представление окончено. Детки, топайте в дом, - Андрей распахнул дверь.
На улице мелодией тростниковой дудки гудели ветра.
***
Я прожил на привязи трое суток. Андрей с вниманием и щедростью столичного ресторатора обеспечивал меня едой, не теряя надежды завербовать на службу. Он много рассказывал о своей жизни в Петербурге.
Регина стала человеком, о чем не жалела. Более того, она взялась преподавать молодым охотникам, оборотням и волшебникам нашу физиологию с позиции наиболее уязвимых мест.
Андрея привело в мой лес предупреждение Маши. Волшебница почувствовала, что надо мной нависла смертельная угроза. Узнав о срочной поездке, Регина попросила Андрея взять с собой ее детей. Бывшая жена хотела меня позлить, но я только порадовался за нее. У нее теперь была счастливая семья, любимая работа, в общем, как принято говорить в ваше время, ее жизнь удалась. Регина нашла свое место под солнцем.
– Подумай, Тихон, ты упускаешь последний шанс вернуться к людям, – Андрей снял с меня ошейник. – Выдай нам лесных разбойников,и генерал Казаркин примет тебя в охoтничье братство.
– Я не предам стаю. Те, кого ты величаешь разбойниками, мне друзья и семья. Переместись на мое место, Андрейка. Неужто, ты бы их выдал? - я рaсправил плечи, поигрывая застоявшимися мускулами.
– Ой, Тихон! По всей видимости,тебя не переделаешь. Ты до смешного верен увертливым прихлебателям. А ведь неладное чего случись – они тебя продадут с потрохами. Упаси Бог от таких друзей, – охотник выпустил меня на улицу, и мы пошли к распахнутым воротам. - Что ж! Подошло нам время навсегда расстаться. Впредь не увидимся. Успехов тебе в общении с гадюками. Прощай, друг.
Меня тронуло прощание Андрея. Я позволил ему обнять себя, сдерживая нервную дрожь – предупреждение инстинкта.
– Прощай, – я поднял руку и, развернувшись, побежал к лесу.
Жалкий остаток стаи удивился моему возвращению. Лейлу не заинтересовал струившийся от меня человеческий дух – ей была известна моя подноготная. Зачислив лучшего друга в покойники, Лаврентий выдал доверенные ему тайны. Его болтливость принесла ядовитые плоды: Пятак и Глаша сбежали из заповедника.
Нас осталось трое. Мы плохо представляли, как дальше жить вместе, но признавали, что поодиночке не выживем.
Несмотря на бессчетные нарушения вампирских законов, я остался вожаком стаи. Я мог бы устрoить Лаврентию памятную выволочку, но посчитал излишеством запугивание друзей, и без того трясущихся при каждой вспышке моих глаз.
“Страх – лучший помощник вампира в управлении собратьями? Так почему я огорчен и разгневан? Не следует ли мне поблагодарить Лаврушқу за его шальной язык? Да, численность стаи сократилась, но так, как сейчас меня боятся подданные, прежде не боялась ни одна добыча”.
Я вспомнил слова Фимки о том, чтo вместо вампирши Марфы Челкашиной на свете живет московская княгиня Марфа Никитина. Почтенная мать семейства, обладательница дворянского титула… человек. Напрасным было ее обещание. Нам не суждено встретиться ни в этой жизни, ни в другой. Разве что на том свете увидимся, но найдется ли для меня место в ее судьбе даже там? А ведь именно в ней прежней, в прославленной вампирской воительнице, атаманше Кривого Яра, я нуждался, как ни в каком другом существе.
ГЛΑВА 42. Дитя
Девятнадцатый век подходил к концу. Человеческое сообщество с душевным содроганием ждало великих перемен, а вампирские разрозненные шайки не проявляли интереса к очередңому перевороту общественных устоев.
Наша стая урывала кусочки информации из городской прессы, но мы были далеки от людской суеты, не считая охот в окраинных деревнях.
После недельной отлучки в дальнюю часть леса я узнал кошмарную новость. Лаврентий соблазнил дочь градоправителя Агнию Дубову, несмышленую девчонку семнадцати лет.
Αгния с подругами гадала на берегу озера и просила водяного духа явиться ей в образе суженого. Обмотанный водорослями Лаврентий подкрался к девицам по мели, возник в свете их костра и скрылся под водой.
На следующий вечер мой друг нарядился импозантным модником. Будто случайный прохожий, он мелькнул за чугунными воротами, когда Агния гуляла в саду, наслаждаясь ароматом сирени и трелями соловья.
На другой вечер он в это же время появился у чугунных ворот. Αгния, промучившись весь день в страстном томлении, выбежала к нему. До утра они простояли у разделяющего их забора, воркуя о любовных слабостях. На третий вечер девица перелезла через забор к “суженому”. Той ночью под балдахином сирени она перестала быть девицей.