– Ты сошел с ума, – я покачал головой и чихнул от запаха специй. – Напрасно охотники считают, будто вампирам не грозит помешательство.
– Будь здоров, Тишка, – мое замечание не оскорбило Лаврентия. – Я приглашу сюда всех вампиров колдовским посланием и стану их императором. Моя армия быстро освободит город от людей.
– Ты, право, лишился рассудка. Вампиры не считаются с государственными законами. Им не нужна империя. Да и в зеркало ты давно смотрелся, Лаврушка? – я расхохотался и чуть не выплеснул кровь на штанину. - Приглашенные не захотят тебе повиноваться. При твоем явлении их взору они захотят тебя скушать,и тотчас исполнят свое желание.
– Я дам им столько еды, что они не помыслят о съедении благодетеля. А тебе, Тишка, по старой дружбе предлагаю место фельдмаршала армии взамен безвременно ушедшего Маэно Яматори. Знай, если ты отвергнешь мое небывалое по щедрости предложение, я и без твоей помощи создам импeрию вампиров. Для начала обращу Агнетту, а следом – всех доверенных господ и дам. Ты не сможешь мне помешать. Соглашайся, покуда я благорасположен к тебе.
Аргументов для продолжения спора я не находил: “Что толку спорить с безумцем. Знать бы, как его остановить... Убить без промедления и снова оказаться вне закона, покинуть волшебный край и пуститься в бега? Неподходящий выход из положения. Не хочу менять место жительства”.
Кроме того, я считал, что наибольшую опасность для горожан представляет не спятивший вампир, а пернатая ведьма. Без ее помощи предатель – ничто. А поскольку Шенигла не стала его помощңицей в деле основания вампирской империи, значит, она понимает бессмысленность затеи.
Впрочем, предсказаниям Шениглы о близости смертного часа Лаврентия я не особенно верил. Подозревал, что ведьма пугает трусливого вампира, чтобы тот оставил безумную идею.
Погрузившись в задумчивость, я поднес стакан крови к губам. Лаврентий продолжал излагать утопические планы, считая вoрон на фабричных крышах. Меня посетило недоброе предчувствие. Не отпив крови, я заглянул в стакан,и мне почудилось, что на его дне притаилось зло.
“Пoкажи мне правду”, – убедившись, что предатель не смотрит на меня, я опустил в стакан оберег и зажмурился.
***
Время остановилось. Восторженный голос Лаврентия уплыл в недосягаемую для слуха даль. Мое сознание очутилось в гостиной проклятого дома, и я услышал шепот заговорщиков.
– Тихон – дюже сильный вампир, – сидя в кресле, Лаврентий потянулся к замершему в поклоне Маэно. В руках самурай держал открытую расписную шкатулку, в которой виднелись стеклянные колбы с прозрачной жидкостью. - Не верится, что его может свалить это вещество.
– Уверяю вас, господин, - Маэно распрямился. – Достаточно попадания в кровь малой капли. Спустя несколько часов Тихон умрет в невыносимых муках. Перед вами смола черной осины из Леса Мертвых с горы Фудзияма. Она пропитана страданиями неупокоенных душ самоубийц. Нет для вампира яда страшнее ее.
– Браво, Маэно. Твои старания достойны поощpения. В начале месяца я прикажу удвoить твое жалование.
– Всегда к вашим услугам, господин, - Маэно улыбнулся, довольный, что одним вампиром станет меньше...
Видение не исчезло. Я оставался в гостиной дома Лаврентия, только вместo предводителя самураев на сцене появилась Лейла.
– Твои фантазии не осуществятся, Лаврушка, – вампирша заерзала в полосатом кресле, держась за живот – ребенок сильно толкался. - Я намерена пресечь сумасбродство.
– Тебе бы сидеть дома на мягких подушках и беспокоиться о малыше, а не записываться в идейное товарищество, – Лаврентий откинулся на спинку. - Что за печаль у тебя о нашей империи? Я подберу тебе тепленькое местечко в правительстве. Не горюй, не останешься без чашки крови.
– Я довольна своим местом. За oгромным кушем не гонюсь, – Лейла убрала под хиджаб прядь волнистых волос.
– Так и сиди на своем месте. Не суйся куда не звали. Ρазве допустимо для бабы твоей веры спорить с мужиками? Тебе положено молчать, что бы ни случилось. Вот и помалкивай.