— К философии?
— Нет, — задумался ученый. — Пожалуй, такие вещи останутся лишь в легендах и сказках.
Столь откровенный рассказ Ульдура Руттербаха взбудоражил Хьюго, который слушал наставника не меняя выражение лица. Юноша не знал, как отнестись к словам старика. Ведь это вполне можно было бы счесть за старческие причуды одинокого затворника. Но Ульдур был очень образованным и мудрым человеком. Оставалось внутри Хьюго что-то такое, что заставляло довериться словам путешественника.
— Вы знаете почему провинция называлась Хьюго? — спросил парень.
— Дело не в том, почему провинция называлась так, — тихо произнес Ульдур. — а в том почему тебя назвали в честь этой провинции. Увы, но эту историю я знаю, дружок.
Парень уже сгорал от жажды узнать хоть крупицу этой истории, но в дверь громко застучали.
— Хьюго! — донеслось с улицы.
Ульдур открыл дверь. На крыльце стоял истекающий потом Тоден.
— Здрасте! — гаркнул Тоден. Прищурившись, он увидел в комнате Хьюго и замахал ему.
— Хьюго, тебя отец требует в бакалейной лавке! Говорит нужен ему срочно.
Ужасная досада и злость одолели Хьюго. Тоден лишил его такой интересной истории. И не важно были бы слова путешественника правдой или вымыслом.
Старик увидел раздосадованную физиономию Хьюго и улыбнулся ему, чтобы приободрить.
Неохотно юноша попрощался с Ульдуром.
— Если это будет какая-нибудь шутка, Тоден… — говорил дорогой Хьюго. — Тебе несдобровать.
— Да какая шутка? — разводил руками друг. — Твой отец сам дошел до кузни и попросил меня срочно тебя позвать. Злой он сегодня…
— Это из-за меня, — сказал Хьюго.
— Что случилось?
— Опять ему напомнил о матери.
— Снова сон?
Хьюго кивнул.
— Что на этот раз? — спросил Тоден с озабоченным взглядом.
Простой, как камень, Тоден был настоящим другом. Хьюго никогда не просил у него помощи в чем-либо. Тоден всегда опережал друга. Он просто молча приходил в гости и с добродушной улыбкой на лице принимался за различные дела. Тоден даже как-то раз выковал для Хьюго и его отца два больших кинжала. Так, чтобы сподручнее было справляться с хозяйством. С самого детства Хьюго питал безмерное уважение к Тодену.
— Да как всегда: глупость какая-то, — нехотя говорил Хьюго. — Просто будь осторожен и берегись…Чего-то…Не знаю, чего…
— Эх! — махнул рукой Тоден — Как говаривал мой папаша: непутевость моя все беды наперед обошла.
Дорогой Хьюго конечно же думал о незаконченной истории Ульдура. Юношу волновало несколько вопросов. Почему раньше он ни в каких книгах не встречал название провинции Хьюго? Почему его назвали в честь этой провинции? И почему же молчал отец? Это был сплошной лес загадок, в котором плутал парень. Оставалось только дотерпеть до завтра и насладиться заветными ответами.
Они почти дошли до бакалейной лавки отца, в которой тот продавал различные специи, травы, чаи и прочие пряности, как вдруг громкий смех за спиной остановил друзей.
Хьюго и Тоден обернулись.
В переулке стояли и хохотали ребята, сверстники Хьюго и Тодена. При этом они тыкали пальцем на друзей и что-то друг-другу говорили. Тоден сжал свои волосатые могучие кулаки.
— Чего ржете, худоумные? — крикнул молодой кузнец.
Орава переглянулась между собой не переставая хохотать.
Хьюго одернул друга за плечо.
— Идем. Не обращай внимания.
— Да, иди Тоден, — поддакивали наглецы. — Слушай своего пророка. Он же видит будущее.
Толпа снова залилась хохотом.
Тогда Тоден одернул плечо и направился к городской шпане. Хьюго понял, что друга уже не остановить и ему оставалось только идти следом.
Тоден подошел к толпе. С нахмуренным взглядом и дыша словно бык, готовый взять на рога, он ткнул пальцем стоящего перед ним высокого и весьма здорового паренька с конопатым лицом.
— Извинись, недоумок.
— Чего? — нахмурил брови конопатый.
Тем временем толпа из пяти человек быстро обступила друзей. Хьюго уже понял, что драки не избежать. И в такой ситуации самым разумным решением было конечно же бегство. Но Тоден совсем не так оценивал ситуацию и ни в коем случае не приемлил вариант бегства, расценивая его как проявление трусости.
Хьюго смотрел на окружившие их лица. Молодые юноши с живыми глазами и горячими сердцами, которые могли бы в лучшей жизни жить мирно, уважать друг друга, творить подвиги, ныне стояли и желали лишь одного — утолить свою жажду к насилию. Как же мало для этого нужно человеку. Мгновение потребовалось юноше, чтобы обдумать эти мысли. На душе стало грустно.