Бетон стоит дорого. И не только для того, чтобы его смешать и залить, но и для того, чтобы его разрешили смешивать и заливать там, где ты хочешь. Как мы убедились на примере соглашения "Разрушители в обмен на базы", американская помощь другим государствам не всегда является полностью альтруистической. Экономическая и, что не менее важно, военная помощь позволяет купить не только разрешение на заливку бетона, но и многое другое, даже если за это приходится платить.
Например, Вашингтон может быть возмущен нарушениями прав человека в Сирии (враждебном государстве) и громко выражать свое мнение, но его возмущение нарушениями в Бахрейне может быть несколько сложнее услышать, так как оно заглушается двигателями 5-го флота США, который базируется в Бахрейне в качестве гостя бахрейнского правительства. С другой стороны, за помощь можно предложить правительству B (скажем, Бирмы) не поддаваться на уговоры правительства C (скажем, Китая). В данном конкретном примере США отстают от графика, поскольку бирманское правительство только недавно начало открываться для большей части внешнего мира, и Пекин имеет преимущество.
Однако когда речь заходит о Японии, Таиланде, Вьетнаме, Южной Корее, Сингапуре, Малайзии, Индонезии и других странах, американцы толкаются в уже открытую дверь, поскольку эти страны обеспокоены своим гигантским соседом и стремятся к взаимодействию с Вашингтоном. У всех этих стран могут быть проблемы друг с другом, но эти проблемы затмеваются осознанием того, что если они не объединятся, то их будут отбирать одну за другой и в конце концов они попадут под гегемонию Китая.
США все еще находятся в начальной фазе того, что в 2011 году тогдашний госсекретарь Хиллари Клинтон назвала "поворотом к Китаю". Это была интересная фраза, которую некоторые восприняли как отказ от Европы; однако поворот к одному месту не означает отказ от другого. Это скорее вопрос того, на какую ногу приходится нагрузка.
Многие стратеги внешней политики правительства США убеждены, что история XXI века будет написана в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Там проживает половина населения планеты, а с учетом Индии к 2050 году на нее будет приходиться половина мирового экономического производства.
Таким образом, мы увидим, что США все больше времени и средств вкладывают в Восточную Азию, чтобы утвердить свое присутствие и намерения в регионе. Например, в Северной Австралии американцы разместили базу морской пехоты США. Но для того чтобы оказывать реальное влияние, им, возможно, придется также инвестировать в ограниченные военные действия, чтобы заверить своих союзников в том, что они придут им на помощь в случае военных действий. Например, если Китай начнет обстреливать японский эсминец и покажется, что он может предпринять дальнейшие военные действия, ВМС США, возможно, придется сделать предупредительные выстрелы в сторону китайского флота или даже открыть огонь напрямую, чтобы показать, что они готовы вступить в войну из-за этого инцидента. Точно так же, когда Северная Корея обстреливает Южную Корею, Южная открывает ответный огонь, но в настоящее время США этого не делают. Вместо этого они публично приводят войска в состояние боевой готовности, чтобы подать сигнал. Если ситуация обострится, то будут сделаны предупредительные выстрелы по северокорейской цели и, наконец, прямые выстрелы. Это способ эскалации без объявления войны - и именно тогда ситуация становится опасной.
США стремятся продемонстрировать всему региону, что в их интересах быть на стороне Вашингтона, а Китай делает все наоборот. Таким образом, на вызов каждая из сторон должна реагировать, поскольку на каждый брошенный вызов уверенность союзников и страх конкурентов постепенно ослабевают, пока в конце концов не произойдет событие, которое убедит государство перейти на другую сторону.
Аналитики часто пишут о необходимости для определенных культур не терять лицо и не отступать, но это проблема не только арабской или восточноазиатской культур - это общечеловеческая проблема, выраженная по-разному. Возможно, в этих двух культурах она более четко и открыто выражена, но американские внешнеполитические стратеги осведомлены о ней не хуже, чем представители любой другой державы. В английском языке даже есть две поговорки, которые демонстрируют, насколько глубоко укоренилась эта идея: "Дай им дюйм, и они возьмут милю" и фраза президента Теодора Рузвельта 1900 года, вошедшая в политический лексикон: "Говори тихо, но неси большую дубину".
Смертельная игра в этом веке будет заключаться в том, как китайцы, американцы и другие страны региона справятся с каждым возникающим кризисом, не потеряв лица и не накопив глубокий колодец обиды и гнева с обеих сторон.
Кубинский ракетный кризис принято считать американской победой; менее известно, что через несколько месяцев после того, как Россия убрала свои ракеты с Кубы, США убрали свои ракеты "Юпитер" (которые могли достигать Москвы) из Турции. На самом деле это был компромисс, в результате которого обе стороны смогли заявить общественности, что они не капитулировали.
В XXI веке в Тихоокеанском регионе предстоит найти еще больше компромиссов между великими державами. В краткосрочной перспективе большинство из них, но не все, скорее всего, будут сделаны китайцами - ранний пример тому - объявление Пекином идентификационной зоны ПВО, требующей от иностранных государств информировать их перед входом на спорную территорию, и намеренный полет американцев через эту зону без уведомления. Китайцы что-то получили, объявив зону и сделав ее проблемой; США что-то получили, увидев, что они не подчиняются. Это долгая игра.
Политика США в отношении японцев заключается в том, чтобы заверить их в том, что они разделяют стратегические интересы по отношению к Китаю, и обеспечить сохранение американской базы на Окинаве. Американцы будут помогать японским Силам самообороны стать сильной структурой, но одновременно ограничивать военную способность Японии бросить вызов США в Тихоокеанском регионе.
Хотя все остальные страны региона имеют значение, в сложной дипломатической головоломке ключевыми государствами являются Индонезия, Малайзия и Сингапур. Эти три страны расположены на берегу Малаккского пролива, ширина которого в самом узком месте составляет всего 1,7 мили. Ежедневно через этот пролив проходит 12 млн. баррелей нефти, направляющейся в Китай и другие страны региона, которые испытывают все большую жажду. Пока эти три страны настроены проамерикански, у американцев есть ключевое преимущество.
С другой стороны, китайцы не являются политически идеологизированными, они не стремятся к распространению коммунизма, не жаждут (гораздо) больших территорий, как это делали русские во время холодной войны, и ни одна из сторон не стремится к конфликту. Китайцы могут смириться с тем, что Америка охраняет большую часть морских путей, по которым китайские товары доставляются по всему миру, при условии, что американцы признают, что существуют пределы того, насколько близко к Китаю простирается этот контроль.
Будут споры, будет время от времени использоваться национализм для обеспечения единства китайского народа, но каждая сторона будет искать компромисс. Опасность возникает в том случае, если они неправильно поймут друг друга и/или будут слишком азартны.
Существуют очаги напряженности. Американцы заключили договор с Тайванем, согласно которому, если китайцы вторгнутся на территорию, которую они считают своей 23-й провинцией, США вступят в войну. Красной чертой для Китая, которая может спровоцировать вторжение, является официальное признание Тайваня со стороны США или провозглашение Тайванем независимости. Однако никаких признаков этого нет, и китайское вторжение не просматривается по эту сторону горизонта.
По мере того как растет потребность Китая в иностранной нефти и газе, снижается и потребность США. Это окажет огромное влияние на внешние отношения страны, особенно на Ближнем Востоке, и будет иметь последствия для других стран.