Чтобы помешать друг другу, каждая сторона стремится сформировать правительство Афганистана по своему вкусу - или, говоря иначе, каждая сторона хочет, чтобы Кабул был врагом ее врага.
Когда в 1979 г. Советский Союз вторгся в Афганистан, Индия оказала дипломатическую поддержку Москве, но Пакистан быстро помог американцам и саудовцам вооружить, обучить и оплатить моджахедов для борьбы с Красной армией. После победы над Советским Союзом пакистанская разведка ISI помогла создать, а затем поддержать афганское движение "Талибан", которое впоследствии захватило власть в стране.
Пакистан естественным образом "сросся" с афганскими талибами. Большинство из них - пуштуны, те же этнические группы, что и большинство пакистанцев, проживающих в Северо-Западной пограничной области (ныне известной как Хайбер-Пахтунхва). Они никогда не считали себя двумя народами и рассматривают границу между ними как западную выдумку, которой она в некотором смысле и является.
Афгано-пакистанская граница известна как "линия Дюранда". Сэр Мортимер Дюран, министр иностранных дел колониального правительства Индии, провел ее в 1893 г., и тогдашний правитель Афганистана согласился с этим. Однако в 1949 году афганское правительство "аннулировало" это соглашение, посчитав его искусственным пережитком колониальной эпохи. С тех пор Пакистан пытается убедить Афганистан изменить свое решение, Афганистан отказывается, а пуштуны, живущие по обе стороны гор, стараются жить так, как жили веками, игнорируя границу и сохраняя свои древние связи.
Центральное место в этом регионе, который иногда называют Пуштунистаном, занимает пакистанский город Пешавар - своего рода городской военно-промышленный комплекс талибов. Из города стекаются поддельные автоматы Калашникова, технологии изготовления бомб и боевики, а также поддержка изнутри государства.
Это также перевалочный пункт для офицеров Межведомственной разведки, направляющихся в Афганистан с деньгами и инструкциями для талибанских группировок, действующих по ту сторону границы. Пакистан участвует в военных действиях в Афганистане уже несколько десятилетий, но он перестарался, и тигр, на котором он ехал, укусил его.
В 2001 году созданное в Пакистане движение "Талибан" в течение нескольких лет принимало у себя иностранных боевиков "Аль-Каиды". Затем, 11 сентября, "Аль-Каида" нанесла удар по США на их родной земле в ходе операции, организованной в Афганистане. В ответ на это военная мощь США вытеснила талибов и "Аль-Каиду" из города. Силы афганского Северного альянса, выступающие против талибов, перешли под контроль страны, за ними последовали стабилизационные силы НАТО.
Основные этнические группы афгано-пакистанского региона не вписались в границы, установленные в 1893 году по "линии Дюранда"; многие из них продолжают идентифицировать себя скорее со своими племенами за пределами границ, чем с остальной частью страны.
Через границу на следующий день после событий 11 сентября американцы начали дипломатический обстрел пакистанцев, требуя от них участия в "войне с террором" и прекращения поддержки терроризма. Тогдашний госсекретарь Колин Пауэлл позвонил президенту Мушаррафу и потребовал от него выйти с совещания, чтобы ответить на звонок, в котором он сказал ему: "Вы либо с нами, либо против нас".
Это никогда не подтверждалось американской стороной, но Мушарраф писал, что после этого звонка заместитель Пауэлла Ричард Армитедж позвонил главе Межведомственной разведки и сказал ему, что "если мы выбираем террористов, то должны быть готовы к тому, что нас разбомбят до каменного века". Пакистан согласился, и на этом все закончилось. За исключением того, что они не полностью сотрудничали, и это было не то.
Исламабад был вынужден действовать, и он действовал, но не все в пакистанской системе были согласны с этим. Правительство запретило несколько групп боевиков и попыталось обуздать религиозные группы, которые оно считало экстремистскими. К 2004 г. оно было вовлечено в военные действия против группировок в Северо-Западной границе и в частном порядке согласилось с американской политикой нанесения ударов беспилотниками по своей территории, хотя публично осуждало ее.
Это были трудные решения. Пакистанским военным и Межведомственной разведке пришлось обратиться против тех самых лидеров движения "Талибан", которых они обучали и с которыми дружили в 1990-е годы. Талибы отреагировали на это с яростью, захватив полный контроль над несколькими районами в племенных зонах. На Мушаррафа было совершено три неудачных покушения, его потенциальная преемница Беназир Бхутто была убита, а в хаосе бомбардировок и военных наступлений погибло до 50 тыс. мирных жителей Пакистана.
Операция США/НАТО в Афганистане и пакистанские меры по ту сторону границы помогли рассеять арабских, чеченских и других иностранных боевиков "Аль-Каиды" по разным уголкам земли, где их руководство было выслежено и убито; но талибам некуда было бежать - они были афганцами и пакистанцами, и, как они сказали этим новым технологически продвинутым иностранным захватчикам из Америки и Европы, "у вас могут быть часы - но у нас есть время". Они будут ждать иностранцев, что бы на них ни обрушилось, и в этом им помогут элементы в Пакистане.
Уже через пару лет стало ясно: талибы не побеждены, они растворились там, откуда пришли, - в пуштунском населении, и теперь вновь появляются в удобное для них время и в удобных местах.
Американцы предложили стратегию "молота и наковальни". Они должны были бить афганских талибов по наковальне пакистанской операции по ту сторону границы. Наковальня" в районах проживания племен оказалась губкой, которая впитывала все, что на нее бросали, включая афганских талибов, отступавших от американского молота.
В 2006 г. британцы решили стабилизировать ситуацию в провинции Гильменд на юге страны, где полномочия афганского правительства не выходили далеко за пределы столицы провинции Лашкар-Гаха. Это была территория сердца афганских пуштунов. Британцы шли туда с добрыми намерениями, они знали свою историю, но, похоже, просто проигнорировали ее - причина этого остается загадкой. Тогдашнего министра обороны Великобритании Джона Рида ошибочно цитируют и обвиняют в том, что он сказал тем летом, что "надеется, что ни один выстрел не будет сделан в гневе". На самом деле он сказал: "Мы находимся на юге страны, чтобы помогать и защищать афганский народ, восстанавливать его экономику и демократию. Мы будем совершенно счастливы уйти через три года, не сделав ни одного выстрела".
Может быть, это и прекрасное стремление, но осуществимо ли оно? Летом того же года, после брифинга в Министерстве иностранных дел в Лондоне, у меня состоялся следующий обмен мнениями с министром обороны:
Не волнуйся, Тим. Мы не идем за талибами, мы там для того, чтобы защищать людей".
'Не волнуйтесь, госсекретарь, талибы придут за вами'.
Это был полюбовный обмен мнениями, состоявшийся до того, как погибло более 450 британских солдат, но до сих пор я не знаю, смягчало ли британское правительство общественное мнение перед вводом войск, в то время как в частном порядке предсказывало, что это будет непросто, или же оно проявило необъяснимую наивность в отношении того, что ждет его впереди.
Так талибы пустили кровь британцам, пустили кровь американцам, пустили кровь НАТО, переждали НАТО, и через тринадцать лет НАТО ушло.
В течение всего этого времени представители высшего эшелона пакистанского истеблишмента вели двойную игру. Америка могла иметь свою стратегию, но Пакистан знал то, что знали талибы: однажды американцы уйдут, а когда они уйдут, внешняя политика Пакистана по-прежнему будет требовать наличия в Афганистане правительства, дружественного Пакистану. Фракции в пакистанских вооруженных силах и правительстве продолжали оказывать помощь талибам, рассчитывая, что после отступления НАТО южная половина Афганистана, как минимум, вернется под власть талибов, а значит, Кабулу придется разговаривать с Исламабадом.