В голосе вожака смешивались похвала и презрение, благодарность и раздражение. Атхари ничего не ответил. Алейла нахмурилась.
— Со всего Острова сюда мчатся за добычей,— сказала она колдуну.— Ты должен помочь нам захватить и удержать судно!
Атхари по-прежнему молчал.
— Что с тобой, шемит? — опешила женщина.
Он неожиданно ощерился и тихим голосом произнес:
— Моя работа — это мое дело.
— Что? — удивилась Алейла. С недавних пор в обществе колдуна ее охватывала неуверенность — видимо, действовало какое-то странное волшебство.
— Так поможешь нам захватить корабль? — рявкнул Урдус.
Атхари перевел взгляд на него.
— Да или нет? — громко переспросил гигант.— Скоро сюда нахлынут все обитатели Острова — сам знаешь, слухи здесь распространяются молниеносно. Мы должны напасть сейчас же!
Сжимая в потной ладони рукоять меча, он нетерпеливо ожидал ответа шемита. Тот стоял неподвижно, погрузившись в себя. Урдус и его присные ощутили неловкость. Сквозь листву деревьев колдун глядел на судно, будто был способен силой воли поджечь или поднять его в воздух, или вернуть на прежний курс, вызвав еще один шторм.
— Глупец,— проговорил наконец Атхари.— Я помогу тебе захватить корабль, но ты должен кое-что пообещать мне за это.
— Что именно? — Урдус оскалил зубы, чуя западню.
— Кровь тех, кто погибнет в схватке.
Некоторое время Урдус ошеломленно молчал, а потом разразился хохотом. Однако лицо Атхари оставалось серьезным.
— Покажешь мне тех, кто тебе нужен живьем! А что до крови, то там ее будет предостаточно,— согласился гигант.— Больше, чем тебе потребуется для колдовства, шемит. Забери ее всю! Всю, не жалко! — Вожак подозвал своих воинов.— В первую очередь — стрелы,— спокойно приказал он.— Но без команды не стрелять. Часть лучников пусть заберется на деревья. И сидите там, пока я не дам сигнал.
С оружием наготове Соня стояла у правого борта, рядом с ней — капитан Тио, месьор Десмос и матросы. За ними столпились вельможи и купцы, решившиеся защищаться с оружием в руках. Все они ждали начала сражения. Повисла тяжелая, напряженная тишина.
С проницательностью хищной птицы Соня вглядывалась в темную чащу леса. За спиной она слышала приглушенный шепот испуганных женщин. Несмотря на близость гибели, на шторм и смертельную опасность положения, те признавались друг другу, как занимает их это приключение.
Соня мысленно послала их к демонам. И в этот момент просвистели первые стрелы.
Казалось, они летели одновременно со всех сторон — смертоносный ливень вырвался из листвы высоких деревьев и обрушился на головы обреченных.
— Всем лечь! — приказала Соня.
Ответом ей был всеобщий вопль отчаяния. Она слышала, как с тяжелым стуком падали на палубу моряки, сбитые со снастей, как с громким всплеском падали в реку убитые.
— К оружию! — истошно выкрикнул Тио.
Пригнувшись, чтобы оставаться под прикрытием фальшборта. Соня прокралась к самым поручням.
— Огонь и пепел! — вскричала она в сердцах.
Целая шайка головорезов вброд подбиралась к «Ниросу». Вел их человек огромного роста, он громовым голосом отдавал приказы, подтверждая каждое слово взмахами длинного меча.
— Всем назад! — приказала Соня.— Занять круговую оборону!
Несколько нападающих обрушились на борт «Нироса» откуда-то сверху. Соня подняла глаза и увидела, как они ловко пробираются по ветвям, нависшим над судном, а потом спрыгивают прямо на палубу. Моряки приготовились к отражению атаки. Послышался звон скрещивающихся клинков.
— Назад, во имя всех богов! — Соне приходилось кричать во все горло, чтобы быть услышанной.— Сомкнитесь!
Она вернулась на верхнюю палубу. Первая туча выпущенных противником стрел имела целью посеять среди защитников «Нироса» панику, предотвратив таким образом организованный отпор. Тио тоже понял это.
— Назад! — крикнул он.— Отступите и ждите нападения. Потом врезайтесь в толпу и рубите головы, когда разбойники полезут через борт!
Первых нападающих встретили ударами мечей. Жадные руки, тянувшиеся к планширам, отрубали клинками; страшные удары рушились на головы нападавших. Палубу заливала кровь. Соня бросилась в атаку одной из первых. Когда через борт перелезал какой-то бородатый тип с мечом в руках, она метнулась навстречу и отсекла ему кисть руки, а потом ударом в горло прикончила негодяя. Тот перевалился через поручни, зацепил еще двоих разбойников и все трое упали в воду.
Однако нападающих, казалось, было не счесть — кто мог бы справиться с такой массой? Обитатели Острова продолжали спрыгивать на палубу с ветвей, кое-кому из них удалось взобраться на обращенный к морю левый борт.
Правда, многие нашли смерть, так и не доплыв до судна, ибо едва вода окрасилась первой кровью, оживились кишевшие под берегом хищные рыбы и морские змеи. Они плотным клубком подобрались поближе к бортам и устраивали пиршество всякий раз, когда очередной раненый разбойник оказывался за бортом. Твари мгновенно разрывали его на части и жадно заглатывали.
Отбиваясь от одного из нападающих, Соня сбросила его за борт. Разбойник вопил и ругался — из живота у него вывалились внутренности. Краем глаза воительница увидела, как над ним сомкнулись мощные челюсти гигантской рыбы-скеллы, мгновенно увлекшей несчастного вниз, в серую пучину.
Тем временем на палубу «Нироса» пробилось уже много разбойников, и с таким их числом матросам было не справиться. Да, экипаж капитана Тио состоял из настоящих аргосских моряков, людей закаленных и немало повидавших в жизни, но они не были ни ветеранами битв, ни опытными фехтовальщиками. А вот люди Урдуса едва ли не все без исключения являлись профессиональными убийцами, да иным на Острове было и не выжить. Насилие и безжалостность давно стали здесь нормой существования. Разбойники лучше понимали друг друга и ситуацию, чем команда «Нироса», и уж тем более лучше, чем купцы и вельможи, многие из которых впервые взяли в руки боевое оружие.
Соня тоже понимала все, что происходит,— и разумом, и интуицией. При малейшем намеке на опасность внутренний страж предупреждал ее — в мгновение ока девушка взмахивала мечом, и враг оказывался повержен.
С оружием в руках коренастый и чуть медлительный Тио преобразился, превратившись в расчетливого и многоопытного военачальника. Соню вдохновляло, как легко и властно он отдавал распоряжения, как умело оборонял тылы.
Соня фехтовала искусно и неутомимо. Вокруг нее кипел бой, слышались крики, брань, звон клинков, кровь заливала палубу, брызгая на мачты и паруса. Ноздри расширены от ярости, серые глаза полыхают страстью, медно-рыжие волосы разлетаются от быстрых движений — Соня разила направо и налево, словно безумная. Пораженные ее обликом разбойники готовы были поубивать друг друга за обладание столь потрясающей женщиной.
И падали бездыханными под ударами ее меча.
Палуба уже стала скользкой от крови, несколько раз Соня спотыкалась о трупы. Мечом она раскроила лицо одного из нападавших и успела вовремя отклониться, чтобы избежать удара ножа — воительница даже ощутила холодок, когда лезвие полоснуло на волосок от скулы. Она мгновенно обернулась и увидела, как нож снова взметнулся вверх. Молниеносно, но в то же время спокойно и даже грациозно, что дано лишь очень опытным воинам, Соня отклонилась и сделала выпад — мерзавец согнулся, повалился набок, выронил меч и рухнул на палубу.
Девушка услышала ликующий крик Тио: тот приканчивал очередного головореза. Потом заметила Десмоса — вельможа забился в угол, одинокий, дрожащий от страха, охваченный ужасом от того, что творилось вокруг. Соня подбежала к нему.
— Вставай и сражайся!
Беспомощным жестом Десмос выставил перед собой украшенный рубинами кинжал — будто надеялся, что кто-то из нападающих сам напорется на его полуигрушечный клинок.
— Ну же, Десмос!
— Я… я не могу.— Голос аргосца дрожал от стыда.
— Возьми мой меч и…
— Но я не могу драться! — хрипло выговорил он, глядя на Соню полными ужаса глазами. Нет, он смотрел не на нее, а на кровь, стекавшую с ее меча.