Он отобрал у неё кофейные таблетки и смаковал их, словно мятные леденцы, запивая колой.
Около двух часов ночи «Хёндай» на минуту замедлил свой бег, чтобы посадить двух автостопщиков, парня и девушку, которые дежурили у дороги, мужественно держа над головой один на двоих полиэтиленовый пакет. Хорь никогда бы не назвал себя альтруистом, но ребята не выглядели кем-то, кто может организовать разбойное нападение на дороге — скорее, воробьями, которые совершили побег из воробьиного рая только потому, что там невыразимо скучно, выбрав для этого самый неудачный день. Они ввалились в салон, хохоча и пихая друг друга, обдали сидящих впереди настоящим веером брызг. Каждому не больше двадцати лет, на лицах лихорадочный румянец, будто в ожидании попутной машины эти двое только и занимались тем, что растирали друг другу щёки. Из вещей по рюкзаку да наспех скатанная палатка.
— Спасибо! — вопили они, перебивая друг друга. — Спасибо!
— Куда вам, уважаемые господа? — спросил Юрий тоном потомственного кучера и надавил на клаксон. Ребята взвыли от восторга.
— Нам по этой дороге — прямо, — сказал парень, утирая текущие из носа сопли. — А дальше неважно. Мы знаете, что хотим? Проскочить границу, чтобы никто нас не увидел, и разбить палатку на площади большого города. Что там поблизости? Хельсинки? Таллин? Да плевать! Вас как зовут? Меня — Гоша, а это Молли.
— Молли? — переспросил Юрий.
Ребята одновременно состроили загадочные лица (у них очень хорошо это получилось), и Хорь сдался:
— Очень плохая идея, ловить машину ночью и в такую погоду. Любой встречный может принять вас за порождения своего больного разума или за парочку оленей, переходящих дорогу, но никак не за юных путешественников. Сколько вы стояли?
— Около полутора часов, — ответила девушка. Очень миниатюрная, с выразительным, не слишком красивым, но запоминающимся лицом; мокрые волосы иглами торчали во все стороны. — У нас не раскрылась палатка.
Они переглянулись и прыснули. Юрий улыбнулся и скосил глаза на жену. Она не спала; разглядывала гостей в зеркало заднего вида. В первую очередь, конечно, эти двое здесь для Алёнки. Она обожает таких людей. Ну, то есть обожала совсем недавно. Неделю назад она бы уже болтала с ними как с родными, а Юрию оставалось спокойно вести машину. На этот раз она осталась равнодушной.
Разозлившись на неё и на себя за то, что такая простая приманка не сработала, Юра сказал довольно резко:
— Это не ваша палатка, верно?
Ребята перестали улыбаться. Глядя в их настороженные глаза, Юрий продолжил:
— Иначе вы бы умели ею пользоваться.
Гоша сказал, тщательно подбирая слова:
— Нам просто не положили центрального шеста для каркаса. Знаете, без него палатка превращается в дождевик на толстячка из «Остаться в живых».
Теперь улыбнулся Юра. Видя блеснувшие в зеркале заднего вида зубы, ребята тоже расслабились. Гоша серьёзно сказал:
— Спасибо вам что остановились. Люди путешествующие в одиночку обычно остерегаются таких как мы.
Молли стянула куртку и тщательно вытирала ею свои волосы. Потом прибавила довольно пренебрежительно:
— Они думают, что оставаться людьми можно только в одном случае: если ты каждое утро начинаешь с «новостей на первом» или кулинарной передачи, если ты здороваешься в подъезде с соседями и если выезжаешь из родного города от силы пару раз в год. А все остальные, видимо, медленно деградируют до лесных чудовищ. Таких, знаете, поросших мхом и с длинными когтями.
Она бросила взгляд на свои ногти, ахнула и достала из поясной сумки маникюрный набор.
— Ничего не имею против такого взгляда на жизнь, — сказал Юрий.
— Правда? — парень, хитро прищурившись, разглядывал затылок водителя, — мама учила меня не принимать во внимание всё, что идёт до местоимения «но».
— Междометья. Но. Если ты настаиваешь, я скажу, что сейчас начало учебного года и не лучшее время для таких поездок (кто бы говорил, — тут же прибавил про себя Юра). Вы учитесь?
Ребята одновременно пожали плечами.
— Я, типа, от армии кошу, — сказал Гоша.
— А я на первом курсе юридического, — Молли засмеялась. — Родаки пристроили. Не представляю, для чего мне эта мура. Я планирую побывать на занятиях, наверное, раза четыре. По одному на каждый зимний месяц, и один раз в мае, чтобы сказать…