В четвертом блоке занимались испытанием психотропных веществ и изучением их влияния на человеческий организм. В качестве подопытных использовались не только заключенные, но и больные из психоневрологических лечебных заведений. Кроме того в этом блоке испытывались новые виды ядов, химических, биологических и других веществ, поражающих человека. Одна из задач Елены Николаевны как специалиста по иммунной системе заключалась в определении механизмов биозащиты организма, на основании чего легко определялись требования к разработчикам.
Лаборатория, отданная доктору, была довольно внушительных размеров. Напичканная электроникой, новейшим медицинским оборудованием, опытными стендами, снабженная роботами-манипуляторами — она походила на что-то фантастическое, нереальное. Такое количество первоклассной аппаратуры, собранной в одном месте, Бортник еще не видела. Хотя доктор была прекрасно подготовлена к работе и в общем-то не являлась новичком — поначалу у Елены Николаевны просто разбегались глаза.
Бортник надела спецодежду и подошла к одному из опытных стендов. Под прозрачным колпаком лежал обнаженный человек. Это был почти мертвец, душа его еле теплилась в теле, обработанном новым биохимическим препаратом. Ноги, руки, туловище, голова были покрыты паутиной проводов и датчиками. Компьютер каждую секунду выдавал и записывал последние минуты уходящей жизни.
Елена Николаевна села за пульт управления. Послушная ее воле стальная клешня робота-манипулятора схватила запястье подопытного и впрыснула очередную дозу транквилизатора. Автоматически включился отсчет времени. Оставалось ждать.
Бортник откинулась на спинку кресла и задумалась. Почему-то вспомнилось детство, бабушка, которая души не чаяла в своей внучке, окружая сироту теплом и лаской. И тем не менее Бортник была одинока. Со сверстницами не дружила, так как терпеть не могла девичьи сплетни и считала женщин ненадежными друзьями. Она предпочитала водиться с мальчишками, у которых всегда все было ясно и открыто и которые всегда были ее верными кавалерами. Но с ребятами невозможно было делиться самыми сокровенными мыслями, так как в таком возрасте парни далеки от чего-либо подобного и просто не поняли бы свою подругу. Однажды Лена попробовала поделиться тайными переживаниями с одной, как ей показалось, надежной и неболтливой девочкой. Через неделю об этом знала вся школа, и с тех пор Елена навсегда отвернулась от сверстниц. Если у нее и были подруги, то лишь умудренные жизнью женщины, годившиеся ей в матери.
Неожиданно загорелся сигнал "критическая точка", и доктор быстро подошла к стенду, не отрывая взгляда от экземпляра. Цифровое табло показывало уже семь секунд клинической смерти. Восемь, девять, десять…
И тут Елена Николаевна увидела, как у человека стали дергаться конечности. Колебания постепенно усиливались, и вскоре все тело начало беспорядочно извиваться в каком-то дьявольском танце.
Доктор почувствовала, как смертельный, безотчетный страх незаметно подкрадывается к ней, окутывает со всех сторон и душит своими лапами. Она не понимала, откуда могло появиться это чувство, но ясно ощущала его каждой клеткой.
Тем временем танец продолжался. Все провода и датчики были порваны и отброшены в сторону. Экземпляр давно бы вскочил с помоста, но твердый прозрачный колпак удерживал его. Это не устраивало подопытного. Он согнулся, как бы готовясь к прыжку и оскалившись, открыв вдруг глаза, бросился на доктора. Женщина в ужасе отпрянула назад. Колпак оказался крепче и лишь треснул. Уткнувшись в него лицом, экземпляр сполз на помост и замер, скорчившись в жалкой позе.
Елена Николаевна перевела дыхание. Глаза подопытного были открыты и мертвы, впрочем так же, как и в момент прыжка. Бортник включила систему обработки данных.
"Что же это было?" — думала женщина, просматривая распечатку… — "Агонией это трудно назвать. Выход энергии начался на сто пятьдесят третьей секунде после полной остановки всех функций организма, и достиг высшей своей точки на седьмой минуте. Если судить по треснувшему стеклу — энергия была колоссальной силы. Может быть, таким образом душа покидает бренное измученное тело? Надо идти к Мизину за консультацией."
Елена Николаевна подошла к селектору и сделала запрос на свободный вход во второй блок. Получив разрешение, она направилась к лифту.
В документах значилось, что ее подопытный был обработан новым психотропным препаратом "ПВУ-81 Бета". Его разработка началась два года назад и вошла в программу по созданию "таблеток против страха". Тогда же КГБ стало известно, что в лаборатории Главного разведывательного управления полным ходом идет работа по созданию собственных "таблеток". Председатель госбезопасности отдал приказ срочно форсировать программу. Было объявлено социалистическое соревнование — кто первый. Исследования закончились почти одновременно. Руководство "Аквариума" — центра ГРУ, решило испробовать свое психотропное вещество в Афганистане на спецназовцах, КГБ, соответственно, на комитетских батальонах особого назначения. Основная задача была достигнута — люди превращались в послушных баранов. Но оказалось, что у обоих препаратов есть смертельные побочные явления, о которых в спешке за призовое место просто забыли. Физически крепкие, подготовленные военные могли выдержать одну, от силы две дозы препарата. После этого начиналось быстрое полное разрушение нервной системы человека.