Когда Зотов вошел, лейтенант, понимая всю серьезность ситуации, вытянулся в струнку. Майор поздоровался с дежурным персоналом.
— Расскажите, как был обнаружен труп, — приказал он, пролистывая журнал приема и сдачи дежурств.
— Я, как всегда, заступил на смену в восемь ноль-ноль, — начал лейтенант. — Макарина на посту не было, и я решил, что он вышел по нужде. Через пять минут, проверив ванную комнату и туалет, я забеспокоился. Сообщив старшему дежурному об исчезновении, и получив разрешение на осмотр лаборатории, я обнаружил Макарина в четырнадцатом секторе. Заблокировав дверь, я тут же сообщил об этом.
— Ты заметил там что-нибудь необычное?
— Только то, что уже сказал — труп лейтенанта и в двух метрах от него мертвый "экземпляр".
— Сейчас без четверти девять. Почему сразу не сообщили мне?
— Старший дежурный приказал сначала найти лейтенанта.
— Начальнику Зоны сообщили?
— Никак нет. Товарищ полковник на рыбалке, и. машина за ним только что ушла.
Зотов на мгновение задумался, а затем решительно направился к лифту.
— Кстати, — сказал он уже в дверях. — Насколько я понимаю, о случившемся знаем только мы, поэтому не стоит расширять этот круг без моего ведома. И еще, проверьте магнитофонную запись ночных разговоров Макарина, и, пожалуй, всего объекта.
— Есть!
Спустившись на второй этаж, Зотов и старший дежурный подошли к третьему отсеку четырнадцатого сектора.
Когда отпечатки пальцев с кнопок кодового замка были сняты, майор набрал шифр. Дверь бесшумно открылась и, пропустив офицеров, тут же захлопнулась за спиной. Автоматически загорелся свет. Зотов и капитан стояли в начале длинного коридора, по одну сторону которого располагались одиночные камеры, похожие на тюремные, но с одной лишь разницей: стена с дверью, выходившая в коридор, была сделана из прозрачного пуленепробиваемого пластика, причем прозрачного только со стороны коридора.
В камерах находились люди, с первого взгляда ничем не отличавшиеся от обычных, и лишь неподвижные, мертвые глаза говорили о их неполноценности. Все жизнеобеспечение заключенных, включая подачу еды было автоматическим, что полностью изолировало их от какого-либо общения с людьми. Это и были зомби, которых здесь именовали просто "экземплярами".
В коридоре стояла зловещая тишина, так как стены были абсолютно звуконепроницаемы. Труп лейтенанта офицеры увидели сразу. Растерзанное тело лежало напротив шестой камеры и напоминало кровавое месиво. Голова находилась чуть в стороне, соединяясь с телом лишь обрывком шейных мышц, словно ее выкручивали из плеч, как лампочку из патрона. Грудная клетка и живот были разодраны, из обрывков одежды торчали обломки ребер, куски мяса и внутренностей. Кишки, скрученные в клубок, валялись рядом, как будто убийца специально вытягивал их, наматывая на руку, а затем просто бросил возле тела.
Зотов не привык к зрелищам подобного рода, и тошнота непроизвольно подступила к горлу. Он сглотнул и продолжил осмотр.
Убийца тоже лежал в камере, выставив вперед руки со скрюченными окровавленными пальцами и застывшим в предсмертной судороге звериным оскалом."
Звонок прозвучал так неожиданно и громко, что. майор невольно вздрогнул.
"Нервы, Дмитрий Николаевич, нервы. Что-то последнее время совсем плохим стал", — решил он, открывая дверь и впуская двух врачей.
— Мне нужен подробный отчет о причинах смерти обоих и их отпечатки пальцев, — обратился Зотов к доктору Можейко.
Когда место происшествия было сфотографировано, а трупы упакованы и вынесены из отсека, Дмитрий Николаевич, оставшись один, снова открыл свой чемоданчик. Достав необходимые инструменты, он снял отпечатки пальцев с кнопок кодового замка в камеру.
Минут через десять вернулся капитан.
— Геннадий Семенович, — обратился к нему Зотов. — Позаботьтесь о секретности. Представьте все как несчастный случай, без лишних подробностей. А я еще тут поработаю.
Капитан козырнул и исчез за дверью. Дмитрий Николаевич вернулся в пустую камеру и продолжил осмотр, ползая на четвереньках и осматривая каждый сантиметр пола.
Наконец он выпрямил затекшую спину и сел на табурет. За время службы Зотов досконально изучил все особенности и всю подноготную вверенного ему объекта. Поэтому его не так-то просто было обвести вокруг пальца. Он чувствовал, что происшедшее не является несчастным случаем, и для начала решил четко уяснить на чем именно основываются его подозрения.
Зотов знал, что хотя заключенный в шестой камере и относился к экземплярам второй категории, но он не был просто бросовым материалом для серийных опытов, а принадлежал к числу программируемых магов-убийц для спецзаданий. Они создавались в двух основных вариантах.