— Согласны! — как клятва прозвучало под сводами тоннеля.
— Тогда еще раз проверьте, хорошо ли связаны руки заключенных и по следу иди за мной. О-Бирнс, пойдешь последним. Будешь следить, чтобы ни один из преступников не рванул куда-нибудь и сторону. Особенно в тоннеле нижнего яруса. Этот тоннель не освещен.
— Не беспокойся, Артем, отозвался О-Бирнс. — Мы привязали их друг к другу, а концы ремней у меня в руках. Что же касается тоннеля нижнего яруса, то мы запаслись факелами.
— Тогда — вперед! Артем прибавил шагу и остановился лишь перед светящейся дверью.
— Теперь слушайте меня внимательно, — сказал он, вынимая из кармана рионито О-Стелли. О-Бирнс, подойди ко мне, надень вот это на шею и ни в коем случае не снимай, пока я не скажу. Только так ты сможешь выйти из камеры. А тебе придется пройти туда со мной. Все остальные — останетесь здесь. Я войду первым. Вы поможете О-Бирнсу втолкнуть в дверь этих негодяев. Ваше последнее слово, осужденные.
О-Ганн лишь усмехнулся в ответ. Слишком беспечно усмехнулся, даже подмигнул, как показалось Артему, своим сообщникам. Что бы это значило? Так беспечно не пойдет на смерть никакой фанатик. И вдруг страшное подозрение пронзило мозг Артема. Он подскочил к О-Ганну и рванул ворот его тонкито — на груди Стража блеснул при свете факела красный шарик.
— Рионато?! Ты снял его с убитого! Ты обокрал свою жертву! — сорвался на крик Артем, пораженный актом столь чудовищного мародерства, нимало не сомневаясь, что видит рионато О-Брайна. — Давай его сюда! Живо! Иначе… — он попытался сорвать цепочку с толстой, как у вола, шеи О-Ганна, но тот с силой прижал подбородок к груди, выставив вперед покрасневший от натуги голый череп.
— Не подходи, убью! — прохрипел он, свирепо вращая головой.
Артем понял, что одного удара такого черепа будет достаточно, чтобы свалить с ног человека и покрепче его, Артема.
— Ну-ка, ребята, поднимите ему голову! — скомандовал он обступившим их эрхорниотам. — Повыше! Еще выше… Вот так! — он сдернул наконец цепочку с шеи О-Ганна и, подойдя вплотную к двери, провел рукой над ее правым верхним углом. Ни звука! Что за чертовщина? Артем повторил условный код, проделал тоже самое над левым верхним углом. Дверь оставалась неподвижной.
Но так могло быть лишь в случае, если в камере уже кто-то есть. Неужели они успели затолкать туда какого-то несчастного? Или там скрывается сам О-Гейм? Это было бы самым резонным предположением, если бы рионато О-Брайна досталось ему. Но ведь им завладел О-Ганн, А что, если… Артем метнул быстрый взгляд на О-Штрунца и О-Нисса. Те инстинктивно прижали подбородки к груди. Не может быть! А все-таки…
— Ну-ка, ребята, пошарьте под тонкито у этих двух! — в кивнул он в сторону заметно насторожившихся Стражей.
— Есть! — тотчас отозвался О-Бирнс. — Такие же шарики. У обоих.
— Срывайте их! И давайте сюда.
«Но что же получается, — сразу пронеслось в голове у Артема. — Рионато здесь — символ высшей власти, несомненно, доставленный еще с „Наиры“, где распоряжаться ими мог только командир корабля. Выходит, эта сверхтайная служба Стражей была учреждена самим О-Стремом и сразу настолько засекречена, что для нее не нашлось места даже в Великом завете.
Ай да О-Стрем! Вот тебе и „один из лучших сынов Эрхорн“, как назвала его О-Стелли. Своего верховного правителя-душегуба он на борт корабля не взял. Но привез на Землю такую модель государственного устройства, какой позавидовали бы и фашисты. Стоит ли удивляться, что „элита“ Эрхорна привела планету к столь трагическому концу.
И не это ли явилось истоком конфликта, в результате которого экипаж „Наиры“ отказался последовать за своим командиром, а принял решение уйти с геоцентрической орбиты и покинуть систему Солнца. Не исключено, что у О-Стрема и на борту корабля имелось нечто подобное тайным Стражам, и, возможно, именно в момент десантирования передового отряда эрхорниотов на Землю экипаж разоблачил эту иезуитскую службу и, не желая больше мириться со столь уродливыми формами власти, а тем более служить под началом человека, намеревавшегося воссоздать такие формы и на чужой планете, решил избавиться от него, бросив фактически на произвол судьбы в отгороженной от всего мира котловине. Да, могло быть и так», — Артем передал рионато Стражей еще трем молодым эрхорниотам и вставил свой шарик в знакомое гнездо. Дверь раскрылась, и первое, что предстало перед их глазами в ярко освещенной камере ракетного корабля, был О-Гейм. Испуганный, растерянный, недоумевающий, он с ужасом смотрел на ввалившуюся в камеру толпу и, как загнанный зверь, пятился к шахте ракеты, беззвучно шевеля побелевшими губами.