— А что над нами? — я посмотрел вверх, где высоко вместо неба виднелся серый потолок.
— Это потолок нашего уровня, который служит полом для уровня выше, — объяснила Лила. — А самый верхний уровень упирается в купол станции. У нас даже есть искусственная смена дня и ночи.
— Удивительно, — прошептал я. — И все это — наш единственный дом?
Лила кивнула:
— Да, после гибели Земли и Великого Катаклизма это все, что у нас осталось. Десятки миллионов людей живут здесь, в этой огромной станции-мандале.
— Земля… — я попробовал это слово словно на вкус. — Мне кажется я помню… Это ведь прародина?
— Да, мы не знаем точно, что с ней случилось нет, всё погибло в огне Великого Катаклизма, который произошел уже после того, как мы переселились на эту станцию. Говорят до Катаклизма люди были подобны богам. Ну, по крайней мере, некоторые из них. И да — сейчас год 10232 от Великого Катаклизма.
Я молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Мир, в котором я оказался, был намного сложнее и загадочнее, чем я мог представить.
Мы шли по извилистым переулкам, и я жадно впитывал новые впечатления. Вокруг сновали тысячи людей в потрепанной одежде, спеша по своим делам. Их лица были усталыми, но в глазах некоторых я замечал искры — то ли надежды, то ли скрытого недовольства. На углу улицы я заметил странное устройство — металлический столб с мерцающим голубоватым шаром на вершине.
— Что это? — спросил я, указывая на конструкцию. Мое внимание было приковано к этому объекту, словно оно притягивало меня невидимой силой.
— Пранасборник, — ответила Лила, в ее голосе смешались уважение и легкая настороженность. — Они собирают рассеянную в воздухе прану и направляют ее в хранилища. Оттуда ее распределяют по потребностям, используют для производства еды и вещей. Таких коллекторов миллионы по всему куполу. Конечно, рассеянной праны очень мало, но… с миру по нитке. — Лила покачала головой. — Основным источником пополнения праны служат пранапрактики. Они обязаны периодически сдавать определенное количество накопленной праны в пранаприемниках.
Внезапно я почувствовал странное покалывание в кончиках пальцев. Подняв руку, мне на мгновение показалось, что я вижу тончайшие нити голубоватого света, тянущиеся от моих пальцев к шару пранасборника. Это было похоже на паутину, сотканную из самого воздуха, видимую только мне.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Лила, заметив мое замешательство. Ее рука инстинктивно потянулась ко мне, словно желая защитить.
— Я… не знаю, — пробормотал я, моргая. Видение исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив после себя легкое головокружение и чувство потери. — Мне показалось, что я что-то увидел, но… это невозможно, верно?
Лила внимательно посмотрела на меня, ее взгляд стал задумчивым и немного тревожным.
— В нашем мире, Арьян, границы возможного очень размыты, — тихо сказала она. — Особенно когда дело касается праны.
Мы продолжили путь, поднимаясь все выше по узким лестницам и переходам между кварталами. Лила рассказывала и показывала всё, на что падал мой любознательный взгляд. Каждый новый квартал открывал передо мной новые грани этого странного мира. Мы поменяли одежду, я видел, как постепенно менялись дома и люди — от обветшалых лачуг к более приличным жилищам, от изможденных работяг к людям, чьи лица выражали меньше отчаяния и больше целеустремленности.
Через час мы вышли на огромную площадь, расположенную на стыке секторов. Здесь царило невообразимое оживление — работал гигантский рынок, растянувшийся на несколько километров. Торговцы громко расхваливали свой товар, покупатели торговались, а между рядами сновали юркие карманники и попрошайки. Воздух был наполнен запахами специй, жареной еды и чего-то неопределенного, что я не мог идентифицировать.
— Это Большой рынок 15-го уровня, — пояснила Лила, ее голос едва пробивался сквозь гул толпы. — Сюда стекаются люди со всех ближайших дистриктов.
Я был ошеломлен разнообразием товаров и людей. Я видел прилавки с диковинными фруктами, которых никогда раньше не встречал (или не помнил, что встречал), лотки с загадочными механизмами, назначение которых я мог только гадать, и даже палатки, где, казалось, продавали саму прану в маленьких светящихся флаконах.