В это время в кабинет принесли чертежи сцены. И, уложив их в папку, Светлана вышла. С Оксаной она договорилась встретиться внизу.
Увидев побледневшее лицо своей подруги, Оксана настороженно вскинулась:
— Что он сказал?
— Я подписала договор, и мне даже выдали аванс. Страшную сумму, — выдохнула Светлана.
— Ну ты меня напугала! По твоему виду я решила, что все провалилось. У меня просто душа в пятки ушла.
— Нет, как видишь, твой «проект», как теперь принято выражаться, оказался удачным.
— При чем здесь я? — отмахнулась Оксана. — Если бы ты не проявила себя сама, что бы значили мои слова?
— Но ты ведь настояла, чтобы я пошла на эту встречу. Убедила меня. Нет, не отпирайся... Знаешь, это, конечно, жуткое мотовство, но давай зайдем в какое-нибудь кафе и отпразднуем нашу победу?
Оксана на какой-то миг заколебалась, но потом махнула рукой:
— Давай! Должен же у тебя быть праздник! На сегодня экономические запреты снимаются. Только есть один момент... Вернее, два. — Она вдруг испытующе посмотрела на подругу: — Как насчет Снежаны и Юли?
— Да они еще позавчера разъехались по домам. Родители прислали деньги. У нас три дня получаются праздничных. Сначала Снежана не выдержала. А за ней и Юля.
— Так что ты одна? — протянула Оксана.
— Ммм, — промычала в ответ Светлана, отводя глаза.
Оксана все поняла...
— А какой второй момент? — напомнила Светлана.
— Второй момент имеет отношение к Василию, — проговорила Оксана со свойственной ей решительностью. — Мы решили, что отметим сразу два праздника. А в качестве свадебного подарка ты вручишь нам пригласительные билеты на премьеру.
Светлана вскинула голову и посмотрела округлившимися глазами на подругу.
— Что ты смотришь? Надеюсь, ты не ревнуешь меня к нему?
— Не говори глупостей! Мы с ним просто друзья!
— А Вася признался, что был почти влюблен в тебя. Конечно, не настолько, чтобы терять голову, но тем не менее... Впрочем, будь я мужчиной, я бы тоже в тебя влюбилась.
— А если бы я была мужчиной, — в тон ей ответила Светлана, — я бы влюбилась в тебя. За тобой — как за каменной стеной.
— Как хорошо, что мы не мужчины, — подвела итог Оксана.
И они обе рассмеялись.
— Я пьяна, — призналась Светлана, глядя на Максима смеющимися глазами.
— Та-ак, — протянул он. — Я уже собирался объявить всесоюзный розыск, а ты, оказывается, пьянствуешь?
— Во-первых, я... Нет, это во-вторых. Во-первых, моя лучшая подруга, которую я знаю с детства, выходит замуж за моего хорошего друга, с которым я познакомилась в Москве. И кстати, ты его знаешь — он настраивал рояль тогда, помнишь?
— К тому времени он уже не настраивал рояль. А стоял возле него и пожирал тебя жадным взором. Надеюсь, он женится на твоей подруге, потому что понял, что Светлана ему не светит?
— Ты циник! Не говори так. Оксана в тысячу раз лучше меня. И они будут прекрасной парой.
Она говорила, а Максим помогал ей раздеваться. Сначала пальто, потом пиджак, а потом начал снимать блузку с тем же деловитым и серьезным видом.
— Но... — начала Светлана, обнаруживая, как далеко все зашло.
— У меня на примете есть еще одна сладкая парочка, — перебил ее Максим, расстегивая замок у нее на юбке. — Ты когда-нибудь держала домашних животных?
— Да, — машинально ответила Светлана, вылезая из юбки и чувствуя, как зашумела кровь в голове.
— Ты обратила внимание, что их надо кормить по часам и выгуливать тоже? Не понимаешь, к чему я веду?
Светлана заметила, как легко он справился с застежками. Чувствовалась опытная рука.
— Так вот, учти: я не могу обходиться без женской ласки дольше... — он посмотрел на часы, — дольше семи часов. Это предел. Далее наступает агония... И каждый час промедления, — продолжил Максим, оторвавшись от нее, — требует компенсации.
— Я готова искупить вину, — прошептала она, с трудом переводя дыхание.
Проснулась Светлана на рассвете. И когда она открыла глаза, ей показалось, что мир преобразился. Словно все сияло и искрились, все пело, вибрировало и было полно смысла и значения. Она даже снова зажмурилась от такого количества впечатлений. Но и внутри все пело, словно тело ее пропиталось музыкой, и теперь каждая его клеточка сама излучала звуки, которые сливались в симфонию. С каким удовольствием она села бы сейчас за рояль! Или станцевала бы. Или бросилась бы в море...
Она скосила глаза и увидела рядом ставшее таким родным лицо. Волнистые волосы падали на лоб. Четко очерченный рот был расслаблен. В этом мужчине не было прежней жесткости. И когда он откроет глаза, в них вспыхнет желание. И повторится то, что казалось неповторимым. Но тем менее вопреки всем законам природы эти неповторимые ощущения повторялись.