Огорчённо вздохнула и добавила:
— А жених мне не глянулся, да и видела-то я его всего один раз.
Макар сурово посмотрел на Машу.
— Стерпится — слюбится.
Василька, примостившись возле отца, хихикнул в кулак и принялся строить сестре рожицы.
Маша потупилась.
— Подчиняюсь я воле родительской. Долю, видно, не обминёшь. Сложив скатерть в сундук, Маша молвила:
— Рушников-то в приданом моём маловато. Пойду-ка я напряду ещё ниток да сотку полотно — как раз к приезду сватов и управлюсь.
Вздохнула.
— Приданое должно быть богатое да красивое, чтобы не посрамить свою семью.
Маша прошла в свою комнатку, примостилась у окна на деревянной лавке и, тихонько напевая, начала прясть нить, ловко вытягивая её из кудели и вращая простое деревянное веретено, которое было при ней, сколько себя помнила. Вслед за нитью потянулись и думы, одна за другой: то бабушкин сказ про волшебный узор вспомнится, то придут мечты о том, чтобы стать лучшей мастерицей в округе, то чей-то далёкий образ, как сквозь дымку, проступит…
Василька вбежал в комнату с веником в руке, оторвав Машу от её грёз.
— Машу-у-у-ня, — голос брата звучал заискивающе, — велено передать, чтоб ты за водой к колодцу сходила.
Маша, не поднимая глаз на Васильку, продолжала прясть.
— Немедля, — нтонация Васильки стала строгой. — Слышала? А я тут у тебя пыль пока повымету.
Маша медленно и неохотно оборвала нитку, отложила в сторону кудель и веретено. Тем временем Василька заметил сидящего в углу над куделью большого рыжего паука и замахнулся на него веником.
— Уходи, паук-рыжук, нето посажу тебя снова в банку да запрячу подальше, и на этот раз не спасёт тебя моя сестрица!
Маша мгновенно вскочила, перехватила веник и выпроводила Васильку из комнаты. Поставив веник у двери, Маша обернулась к пауку:
— Ничего не бойся, не дам тебя в обиду. Живи тут спокойно. Привыкла я к тебе. Вон и к паутине твоей приглядываюсь, переплетения перенимаю. Да и ты все песни мои слышал, все мысли мои знаешь, все узоры мои пересмотрел.
Набросив на плечи цветастый платок и подхватив своё веретено с лавки, Маша лёгкими шагами направилась к двери.
Колодец находился в конце улицы, и приходили к нему не только за водой, но и за новостями, и не было другого места в деревне, откуда бы всё сказанное и услышанное разлеталось быстрее. Маша шла, одной рукой помахивая ведром в такт ходьбе, другой вращая веретено на нитке, будто придавая силы своим мыслям. Подхватив веретено рукой, Маша поставила ведро на низкую скамейку и открыла створку колодезного сруба.
— Вот ты где! — Раздался за спиной голос Ули, — не угнаться за тобой.
Маша, погружённая в свои мысли, от неожиданности вздрогнула и выронила веретено в колодец.
Приблизившись, подружка тараторила без умолку:
— В доме тебя не застала, а мне сто-о-о-лько надо всего рассказать! Я только что услышала…
— Да погоди ты.
Маша перегнулась через край сруба, вглядываясь в тёмную глубину колодца. Повернувшись к Уле, грустно проговорила:
— Ну вот, не успеть мне теперь ни ниток напрясть, ни рушников выткать. Да и веретена жалко — оно меня чувствует, как живое, а я его. А про себя подумала: «А ведь такой складный узор пришёл в голову! Когда ж его теперь опробуешь!»
Уля принялась гладить Машу по плечу, успокаивая.
— Да ты и так хороша, и без рушников этих. И приданого у тебя поди немало уже припасено. Сколько помню, ты всё нитку прядёшь да вышиваешь. А женихи и без приданого за тобой бы увивались. Мне бы хоть кусочек твоего счастья…
Уля сложила вместе указательный и большой пальцы и протянула:
— Ну хоть вот стооолечко! Вон, на ярмарке все только на тебя глядели да заговорить старались, а меня обминали, как и нет вовсе.
— Будет тебе счастье! — вдруг уверенно произнесла Маша. — Твоё собственное. Я восстановлю древний волшебный узор. Только теперь чуть погодить придётся… Ты уж наберись терпения.
— Хорошо тебе про терпение советовать, когда у самой жених на пороге.
Уля недовольно отвернулась.
Набрав воды, Маша медленно двинулась в сторону дома.
У колодца стали собираться девушки. Уля, глядя Маше вслед, громко сказала:
— А Маша-то наша уж какая мастерица, а вот поди ж ты, приданое наткать и не успела. Зачем хорошему парню такая хозяйка в доме?
Маша опустилась на лавку у окна и стала грустно перебирать и поглаживать пальцами кудель. Вдруг прямо перед ней, слегка раскачиваясь на своей серебристой нити, с потолка начал спускаться паук. Маша отложила кудель в сторону, а паук ещё быстрее закачался у лица Маши, и та закрыла глаза.